Таймер — жизненный и творческий. Памяти Кати Кан

В июле этого года стало известно, что в возрасте 36 лет скоропостижно скончалась известная молодая художница Катя Кан. В своих работах она рефлексировала о поиске дома, советском прошлом и вечном празднике грусти и печали.

Родившись в Алматы, Катя уже с 8 лет жила в Лондоне. Степень бакалавра изобразительных искусств и кино она получила в SFAI (Калифорния), а степень магистра английской литературы с французским языком — в Эдинбургском университете (Шотландия). В 2019 году она показывала свои работы на Венецианской биеннале. В марте 2023 года выступала в Палате лордов Великобритании на диалоговой площадке для женщин-лидеров.

12 декабря в 19:30 в Esentai Gallery состоится вечер памяти художницы, который пройдет в формате вечеринки «Bunny party», что отражает яркую и неординарную личность Кати Кан. В преддверии этого мероприятия, Art of Her попросил искусствоведа Марию Жумагулову рассказать о творчестве, переживаниях и жизни молодой художницы.

«Не добавляй года к своей жизни, добавь жизни к своим годам»

Это так созвучно с Катей Кан, которая как промелькнувший метеор на небосклоне современного искусства, успела оставить свой яркий неповторимый след. Она жила в скоростном темпе, пытаясь охватить большие пространства и времена. 36 лет — согласно сложившемуся возрастному цензу, соотносит ее к категории молодых художниц. Но она успела опередить время и доказать свою творческую зрелость и состоятельность, оставив Наследие, которое еще предстоит исследовать и изучать.

Ее тотальное стремление к свободе досталось ей генетически от отца писателя Александра Кана. Он как «выходец удушающего совка», сумел сломать сложившиеся реликтовые стереотипы и смоделировать свои новые жизненные установки. По своей профессии он, как человек творческий, состоявшийся писатель, передал ей свой внутренний код по наследству, которому она следовала всю свою жизнь. Отсюда и проистекает обострённое отношение к окружающему, бескомпромиссность и универсальность Катиного таланта. Безусловно, этому способствовали и, совершенно иные, обстоятельства жизни: к врожденным способностям добавилось полученное основательное образование на западе и ее беспрестанная собственная склонность к познанию. Катя — во всем дитя своего времени, пребывающего в состоянии глобализации планеты. В каком-то смысле, она — Человек мира. Так счастливо состоялась ее судьба, что она сумела, используя имеющиеся у неё преимущества, сформулировать своё космополитическое видение, вовремя усмотреть многомерность этого мира. Она беспрестанно расширяет своё пространство, физически, духовно, интеллектуально, образно. И при этом успевает всматриваться фрагментарно, тонко отмечая региональные особенности устройства земли. Так сложился ее неповторимый бэкграунд, восхищающий такой многогранностью ее творческой натуры.

Она — человек новой формации, в ней нет разочарованности старшего поколения, ее рефлексии на происходящее иного рода. Она совершенно не ограничивает себя в трансляции собственных взглядов. Ее размышления о современном искусстве; существующих проблемах; о полярности западного и восточного и, более узкого, регионального взглядов представляют собой вполне сложившийся кейс теоретического свойства. 

Творческое портфолио Кати Кан — своего рода визуальный дневник, способ передачи собственных эмоций и эмпатии, желание озвучить личные травмы и драматические коллизии окружающего мира. Она моделирует своё искусство всегда по-разному в зависимости от месседжа, который она транслирует этому миру, не ограничивая себя в средствах самовыражения. Констатация ее изысканий никак не укладывается в узкие рамки. Она прекрасно вписывается в сферу западного контемпорари арта, где и получила основы профессионализма. Ее, как и ее отца, не отпускают вопросы самоидентификации. Катя очень глубоко и серьезно вникает в состояние современного мира. Вопросы политики и экономики не проходят мимо ее внимания. Она умудряется трансформировать эту тематику, вполне удобоваримо для поклонников ее творчества. Она прекрасно осведомлена о сложностях переходных процессов в Казахстане; небезучастна к происходящему в Корее; дорожит собственными воспоминаниями о детстве. Катя ощущает себя живой частицей канувшей в небытие страны СССР и импульсивно реагирует на все происходящее на этой огромной территории всеми фибрами своей чувствительной души.

«Ни дня без строчки», — так, пожалуй, можно определить образ ее жизни. Ее мастерская — главное место обитания, где она ощущала себя вполне комфортно, закрываясь от нестабильности этого мира. «Мне здесь не место!» — это не просто название ее проекта. В Британии она познала все прелести и издержки, очевидные диссонансы внутри развитого постиндустриального общества. Она оказалась в центре глобального художественного процесса, что, безусловно, пошло ей на пользу в смысле ее творческой состоятельности. Ее участие в грандиозных масштабных проектах-фестивалях с присутствием знаковых личностей мирового уровня из мира актеров, музыки, эстрады явились для неё мощным стимулом для свободного проявления собственных способностей. Но при всем окружающем блеске, эйфории бьющей ключом светской жизни, она оставалась внутренне отстраненной от всего этого. Со свойственной ей бескомпромиссностью Катя высказывала своё отношение ко всему происходящему — честно и безаппеляционно. По существу, в основных своих проектах она представляет свой посыл в этот мир автономно, через себя. Проживая в двух опциях амбивалентности — между западом и востоком — она стала первой и пока единственным проводником западных нарративов в Казахстан. В этом она видела свою Миссию. Не отрицая, что Лондон занимает своё локальное место в ее сердце, по своей ментальности она все же ощущала себя уютнее и теплее в Казахстане. Все пропуская через фильтр своих чувствований, она хотела как-то влиять на моделирование актуального искусства в нашей стране. Она не успела получить здесь должного признания в силу недостаточной общественной потребности (контемпорари арт пока не стал достаточно популярным в культурном пространстве страны).

С другой стороны, Катя не успела стать до конца своей — сказывается существующий глубокий разрыв между прорывным состоянием контемпорари арта на западе, в соотношении с которым мы пока на периферии освоения нового художественного сознания.

«Катино творчество было многомерным и вызывающим, а также шокирующим. Она могла бы многое сказать…», — Мартин Гловер, британский продюсер и музыкант.

У Кати Кан — собственная парадигма мироустройства, отличающаяся сложностью структуирования, где ценностные ориентиры запада и востока не совсем совпадают. В ее видео превалирует женский дискурс, где в субъектно-объектных отношениях она сама является, как субъектом, так и объектом. Создаваемая сцена действия сугубо индивидуальная. Она обнажает этот мир с точки зрения собственного социального опыта, где за внешней бравадой заложенная ею информация не всегда идентична с восприятием зрителя. Поливариантность трактовок рождает дополнительные понятийные смыслы, определенные аллюзии. Мир собранный из разных частей, общество в атмосфере хаоса, непредсказуемости, пресыщенности, неопределенность статуса женщины; тема одиночества на празднике жизни; конфликтность нового и старого — консервативного; собственные метания… — все это беспрестанно сменяющийся ассоциативный видеоряд — своего рода психотерапия. Такая разноплановость дискурса состоит из множества пластов, присутствует быстрая сменяемость системы знаков, эклектичность из разных исторических плоскостей, мифологии, цитатность, ирония и самоирония. Ее багаж поистине неисчерпаем. Это и живопись, ассамбляж, коллаж с вышивками на ткани, рисунок микроновой ручкой на бумаге и другие графические приемы, шёлк, текстиль… видеоарт, перфоманс, инсталляции, хеппенинг… Как совмещается тонкое трудоемкое кропотливое рукоделие с современными скоростными технологиями?! Блестки и пайэтки, ассоциирующиеся с детством, с глубоким подтекстом ее посланий?! Как пример, «Перестройка» — серьезная социальная тема, однако использование, казалось бы, легковесной вышивки (хотя и трудоемкой по исполнению) позволяет метафористично достичь цели высказывания. Ее скетч в стиле «Алиса в стране чудес» — иной стилистический ход, где ее живопись по-своему цветовому кислотному решению фона и зайчика на первом плане — своего рода вызов привычному жанру. Во многом она как бы следует высказыванию режиссера Марка Захарова: «Искусство не может быть приличным». И это осознанный приём, позволяющий своей эпатажностью достучаться до зрителей. «Чем больше абсурда, тем интересней», — как сформировавшееся кредо Кати, в котором этот искаженный мир как бы достоин таких искаженных формопроявлений. Она удивительным образом соединяет сочетаемое с несочетаемым.

Ее работу «Явление Вената» — пожалуй, можно отнести к одному из программных ее произведений. Неслучайно она обратилась к трехчастной композиции, к такому широкому формату, где от эйфории скетча переходит к философским жизненно важным вопросам современности. В век феминизации женщин, маскулинизации мужчин остро встают гендерные проблемы, где художник выстраивает собственную позицию; отказывается от фатализма, как ограничивающего пути развития человека; важности чистоты помышлений на уровне видения ребёнка… Аллегоричность повествования придаёт занимательность сюжету и желанию предугадать ход мыслей автора. Здесь все слишком серьезно: такая широта локаций от истории в сегодняшний день.

Творчество Кати даёт мощный импульс ее современникам. За кажущейся лёгкостью обнаруживается постоянное преодоление себя. Она отвергает ложное понятие приличия; не пытается найти консенсус; воспринимается максимально эмансипированной личностью, не укладываясь в привычные поведенческие рамки. Она — вне шаблонов, в ней всегда срабатывает свой внутренний камертон. Катя, как подвижная ртуть, успела вписаться в разные культурные пространства и телетайпно и при этом глубоко прочувствовать и внедрить в своём творчестве многие интернациональные и национальные идеи в собственные объекты.

Она оставила огромное количество художественного продукта самого разного свойства. Невозможно перечислить все ее проекты — видеоарт, фотографии, анимация, которой, как она считала ей еще предстояло учиться. Если представить, насколько сложны были ее перфомансы, которым предшествовала масштабная подготовка. Практически ни в одном проекте не повторяются костюмы за исключением знаковых (кроличьи ушки), аксессуаров в необъятном количестве, всегда адресных. Большое внимание макияжу… Она создаёт ОБРАЗ, которому подчинено все до мельчайших деталей.

На западе Катю Кан называют плодовитой художницей. Она была участницей ряда Международных программ арт-резиденций и оставила огромное количество художественного продукта самого разного свойства. Для неё всегда была важна коллаборация с коллегами, поклонниками своего творчества. Ее идея-максимум — объединить людей на платформе искусства, обоюдно обогащая друг друга новыми замыслами. Планов у Кати было громадье и все ее предполагаемые проекты отличались особой актуальностью востребованностью именно сегодня и сейчас.