Шырақшы Аида Әділбектің Art of Her редакциясымен бірлесіп бастаған авторлық айдары. Жобаның мақсаты Орталық Азияның заманауи өнер саласындағы суретшілер мен шеберлерге назар аударту және аудиторияны олардың шығармашылығымен таныстыру. Біздің қаңтар айының кейіпкеріміз суретші, иллюстратор және саяси белсенді, Жанел Шахан.
Жанель Шаханды өз басым Т.К. Жүргенов атындағы Қазақ Ұлттық өнер академиясында оқу кезімнен танимын. Монументалды кескіндемешілер шеберханасында алғаш рет танысқанымнан, Жанелді белсенді көркем шебер адам ретінде білдім. Жылдар өте келе оның шығармашылығы монументалды өнер техникасынан алшақ болса да, сипаты мен қасиеттерінен тым алыс емес. Жанелдің көркем шығармашылығы мен арт активистік жұмыстары әлі де монументалды пішіндерге, сонымен қатар ішкі толғаныстар мен күрделі эмоцияларға толы.
Шығаршылығын дамыту жолында Жанелдің жұмыстарында қайталанбалы болып келетін пішін — ол адам, әсіресе, әйел адамның денесі. Адам тәнінің бейнесі және оның шектеулері мен трансформациялануы бірнеше мәселелерге тікелей байланысты. Сондай-ақ, Жанель туындыларындағы адам қолдарының көлемінің гиперболизациясын академистік сурет салу әлеміндегі қағидаларға өзінің қарсылық көрсетуі деп байқайды. Қолдардың әсіреленуі төмендегі “Атаусыз 1-6” туындылардың әрқайсысында алуан түрлі пішіндерде бейнеленген. Дегенмен, олардың әрқайсысының эмоционалды келбеті мен артындағы ойы бірдей емес.
Қолдардың символикасына тоқтау арқылы Жанелдің шығармаларын толыққанды түсінуге тырысайық. Колдарды кейде билік, күш деп оқи алсақ, кейде оны қорғаныс, мейманшылық деп көре аламыз. “Атаусыз” 1 және 2-дегі абстрактлі бейнелерде басы аяғы түсініксіз дене бөлшектерінің араласып жатқанын көреміз. Графикалы қағаз бетіндегі жұмыстар үрейлі, оған олардың түстері де анық меңзейді. Біріншісі монохромды, сұр реңкте, табан, алақан, қолдардың араласып жатқан мезеті. Онда бір немесе бірнеше адамның денелерінің қосындысы, демек қарбалас пен күрестің қорытындысы салынған. Арпалыс жоқ. Дегенмен де, тыныштық та сезілмейді.
Екінші жұмыста нақты бір адам басына немесе денесіне тиесілі ішкі арпалысты анық көре аламыз. Ондағы композиция қақ ортасынан бір денемен екі бөлікке, ақ және қара кеңістікке бөлінген. Жұмыстың басты акторлары екі алып қолдар. Біреуі ақ, біреуі қара. Бірінің алақаны ашық, момын болса, екіншісінің қылығы сырқатты көрінеді. Жанель адам баласына тән ішкі күрестің бейнесін пастельдің үзік-үзік сызбалары арқылы үзілмейтін, кайталанбалы процесс деп көрсетеді.
Өзінің автопортреттері болып келетін “Атаусыз” 3 және 4-ші шығармаларда монументалды кескіндемелік мектептің декоративті қасиеттері анық. Мұнда фигуралардың және олардың денелерінің нақты жиектері мен сызықтары беріледі. Әйел денесі өз-өзін мүмкін қорғау үшін, немесе мәпелеу үшін оралып, композициялар домаланып кетіп бара жатады. Спираль секілді оранған денелердің сыртқы орта қысымына байланысты кішірейіп бара жатыр ма, әлде керісінші гүл секілді ашылуға дайындалып жатыр ма — белгісіз. Оған қоса, бұл туындыларға суретшінің жеке өмірі мен ішкі әлеміндегі мәселелердің анық ықпалы көрінеді. Саяси белсенді және заманауи әйел басынан кешетін мәселелер 2023 жылдың соңғы айларында айрықша ашыла кетті. Тұрмыстық зорлық-зомбылық мәселесі және еліміздегі сөз бостандығы деңгейінің нөлге жақындап бара жатқан уақытында, өзіңді қоғамдық субьект емес, тәжірибе объекті ретінде сезінбеу қиынға түседі. Қорқыныш пен әлсіздік сезімдері толысқанда адам дәл Жанелдің жұмыстарындағыдай өз-өзін қорғап, сақтап қалу түйсігінен алшақтай алмайды.
Оралып бара жатқан әйел денелерінің бейнесі көңіл-күймен қоса body dismorphia секілді түсініктерді түртіп кетеді. Өз денеңді қабылдау, нақтырақ болсақ, денеңнің келбеті мен бейнесін қабылдай алмауың, санаң мен физикалық кейіпіңнің бір-біріне сәйкестенбеуі бұл шығармаларда да бар. Дегенмен, ондағы анық көркемдік шешім декоративті алып пішіндердің өзінде де нәзік қиылыстар мен керім сызықтардың болуы. Осылайша, бұл туындыларда стереотиптер және әлеуметтік-саяси жағдай тұтқынының бейнесі ашылады. Қандай да бұрыс қағидалардан босану жолында біз менталды түйсігіміз бен тәніміздің шектеулерімен кездесеміз. Олар бізге қарсыластық білдірмесе де, еркін сезіну жолында біраз өмірімізді қиындатады.
Жанелдің көркем шығармашылығынан басқа көптеген арт активисттік жобалары бар. Жанель саяси белсенділік пен өнердің түйісу нүктелері жайлы дәрістер беріп, біраз мағлұматтармен бөлісе келе, өзінің өнердегі білімін қоғамдағы мәселелерді ашық көрсетуге қолданады. Еліміздегі саяси өзгерістер үшін күресіп жүрген суретші адами құндылықтарды алға қойып, былай дейді:
“Заңсыздық пен биліктің күшпен келуіне көнуге болмайды. Себебі, адам бойындағы ең маңызды қасиеті — бостандық”.
Бұл материал шығу уақытында Жанель және басқа да Oyan, Qazaqstan! саяси қозғалысының мүшелері “бейбіт митинг тәртібін бұзды” деп заңсыз айыпталып, әкімшілік сот шешімі бойынша 15 тәулікке қамалға алынды.
Фотосуреттер авторы: Юло Хан. Көркемдік жетекші: Аида Әділбек. Мәтін авторы: Аида Әділбек. Бас редактор: Рус Бикетов. Сәнді көркемдеуші: Асель Нусипкожанова. Макияж: Ольга Огнева. Шаш сәншісі: Евгений Крич.
В 2023 году редакция Art of Her расширила свой штат внештатных авторок_в: эксклюзивные материалы об искусстве готовились редакторками и редакторами из Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Франции, Германии, США, Испании. Героинями и героями материалов стали как известные деятели и деятельницы искусств Центральной Азии, так и молодые креаторки и креаторы, которые только начинают свой путь в искусстве.
Мы расширили свою повестку: у нас появились разделы арт-критики, истории современного искусства Центральной Азии и для начинающих коллекционерок_в. Мы выбрали самые лучшие материалы за 2023 год.
Зар болды халкым: о чём говорят работы Сауле Сулейменовой
В Шымкенте продолжается персональная выставка известного казахстанского художника-графика Батухана Баймена «Nomad: black & white», ставшая особенной по ряду причин. Прежде всего, она была беспрецедентна двойным местом проведения – в выставочном зале шымкентской городской универсальной библиотеки имени А.С. Пушкина и Туркестанском областном музее изобразительных искусств. Соответственно, открывалась в этих двух местах по отдельности в один и тот же день – 10 ноября, но в разное время, что сделало уже сам вернисаж неординарным событием. На сегодня выставка еще доступна в первой локации – с этой экспозицией можно познакомиться вплоть до 31 декабря. Во второй локации она завершена.
Представленные работы поражают и впечатляют огромными размерами – до шести метров в длину. Интерес представляет и сама фигура Батухана Баймена: широко известный за рубежом и в двух казахстанских «столицах» художник-график, новатор линогравюры мало знаком землякам. Это первая за последние восемь лет его выставка в родном городе.
Автор Art of Her Лаура Копжасарова поговорила с Батуханом Байменом о концепции деления выставки на две экспозиции в двух галереях, причинах его тяготения к большим размерам, главной тематике его работ и о том, какую роль автор отводит в их понимании зрителю.
Батухан Абдикеримович, почему вы решили выставиться сразу в двух галереях? Один ваш коллега сказал, что сначала вы хотели сделать выставку в библиотеке имени Пушкина, а потом, поняв, что там работы не поместятся, решили «взять» еще один зал в городе. Это так?
Не так. Выставка изначально задумывалась в двух местах. В последний раз в Шымкенте я делал «персоналку» в 2015 году. После этого много выставлялся за рубежом, в Алматы, Астане. Не выставлялся в родном городе не потому, что не хотел – так получилось. Долго готовился к другим.
Организовывать персональные выставки очень тяжело. Прежде всего, у тебя должны быть картины, которые можешь показать, нужно их нормально оформить, организовать, «подать». Много разной работы – перевозка, разработка и установка экспозиции, печать баннеров, буклетов, пригласительных, взаимодействие со СМИ. Ты должен быть не только художником-творцом, но и перевозчиком, и грузчиком, и плотником, и печатником, и менеджером… А если выставка за рубежом, там еще прибавляются таможенные процедуры.
В общем, все это очень сложно, отнимает физические силы, ведет к большим материальным расходам. И мне просто было не до Шымкента. В этом году даже не планировал выставляться в родном городе – хотел в следующем, так как уже организовал в этом году две «персоналки» в Бишкеке и Астане.
Но меня так долго и настойчиво уговаривал сделать выставку в Шымкенте председатель городского Союза художников Абдумуталип Ахметов, что я «сдался». Согласился еще и потому, что работ у меня более чем достаточно, и их давно не видели земляки. И я подумал, что мог бы выставиться не в одном, а сразу в двух местах.
Директор Туркестанского областного музея изобразительных искусств (находится в Шымкенте – прим. автора) Айнабек Оспанов был готов предоставить зал. А мне захотелось показать свои работы еще и в выставочном зале шымкентской библиотеки имени А.С. Пушкина. Потому что она расположена в центре города, там всегда много людей, молодежи – они приходят в библиотеку как читатели и посещают галерею. Сам зал интересный – более современный, камерный. Мне показалось, что он подходит для моих не слишком крупных работ. И вот представил в библиотеке 43 такие, условно, небольшие работы, а 38 больших работ выставил в музее.
Конечно, многие удивлялись задумке и говорили: такого никогда нигде не было, чтобы один автор делал выставку одновременно в двух залах.
Батухан Баймен, цветная линогравюра «Беззаботные дни», 2020 г.
Масштабы ваших линогравюр – до шести метров в длину – действительно впечатляют. Откуда у вас такое тяготение к большим размерам?
Я всегда говорю: дело не в размере. Размер нужен, чтобы «держать» зал, зрителя. Графикам трудно делать персональную выставку, потому что есть опасность «потеряться». А вообще изначально я думал не о воздействии на зрителя, а о заполнении зала.
Можно сказать, что это началось с ташкентской выставки 2018 года в Центральном выставочном зале Дирекции художественных выставок. Меня пригласил в Ташкент председатель Академии художеств Узбекистана Акмаль Нуридинов и предложил выбор: самый большой – Центральный выставочный – зал в полторы тысячи квадратных метров или поменьше в Доме фотографий. Я подумал и сказал ему, что если выставка будет в Доме фотографий, то готов хоть завтра повесить свои работы. А если мне дадут Центральный выставочный зал, то буду готовиться. И мне это самому тоже интересно – сделать такие работы, чтобы заполнить весь зал, это и стимул, и вызов.
Хотя сначала я, конечно, сам опешил от этой задачи. Было понятно, что маленькие работы в нем потеряются – нужны большие. Я почувствовал этот зал и решил делать двух- и трехметровые работы. И вот когда я начал делать эскизы, работал, пришла мысль, что я должен «держать» не только зал, но и зрителя.
Потом все поражались. Тот же Акмаль сказал, что у них не было такого, чтобы один человек заполнил весь зал своими работами. Тем более что это графика, а не живопись. Посетители и коллеги так же удивлялись, а некоторые даже не верили, что это линогравюра. Говорили: наверное, это принтер, а не графика.
Одна известная искусствоведка несколько раз приходила и говорила: этого не может быть – это распечатка на принтере. Потом она даже приезжала в Шымкент, была у меня в мастерской и увидела своими глазами, что я делаю вручную эти огромные линогравюры. И с тех пор на выставках я всегда выставляю рядом с одной большой работой ее матрицу – как «подтверждение» моего ручного труда.
А до ташкентской выставки каковы были размеры ваших картин?
До этого были в 1,7-1,8 метров в длину на 1,2 метра в ширину. А когда только начинал – 60-90 см. На самом деле такие работы для графики не считаются маленькими – они большие. Но, условно говоря, они маленькие для меня в сравнении с моими крупными работами.
Сейчас у меня работы в основном шести-, пяти- и трехметровые. Но, повторю, дело не в самом размере. Его смысл еще и в том, что я не преподношу зрителю свои мысли в готовом виде, не делаю так, чтобы все было понятно. Зритель должен сам посмотреть на картину и словно «зайти» туда, стать частью этого мира, почувствовать его, попробовать с ним жить.
Батухан Баймен, линогравюра из серии к поэме Алишера Новои «Стена Искандера» Битва Яджужд-Маджужд, 2022 г.
То есть стать своего рода «соучастником»?
Да. Вначале картина привлекает внимание, притягивает размером. А внутри она живет своей жизнью, и вы как зритель должны «попасть» туда, попытаться понять и сделать свой вывод. Я как автор не должен ничего «подсказывать» и преподносить все на блюдечке. Бывают такие образованные зрители, которые даже больше, чем я сам, вникают в суть и понимают созданный мной мир. Я рад таким «встречам», но есть и те, кто не понимает.
А вас часто просят объяснить смысл ваших работ?
Я считаю, что не надо этого делать. Ведь все зависит от уровня знаний, интеллекта, понимания человека. Если он образованный, читающий, то поймет. А если нет, то как можно все это объяснить?! Это все равно, что за руль сядет человек, не умеющий водить машину, – он ее не сдвинет. У зрителя должны быть определенные знания.
В частности, знание и понимание истории казахов, тюрков. Мы – древний народ, истоки которого идут со времен Шумера. Поэтому я всегда показываю в своих работах какие-то «куски» прошлого – в виде символов, элементов. Это есть в каждой моей картине, даже если она о современности. Прошлое у меня переплетается с современностью.
Сейчас двадцать первый век. Сейчас совсем не та одежда, оружие, техника и все окружающее человека наполнение, что было в прошлых веках. Искусство-то тоже изменилось. Люди изменились, развиваются и идут дальше. Просто лошади, юрты, джайлау и т.д. – только таких образов сегодня мало. Поэтому я хочу «подать» от прошлого какой-то кусок. Я не подаю современному зрителю все на подносе.
А если даже молодежь не понимает историю, то, надеюсь, ей понравится художественное решение, современная подача. У меня все переплетается – там прошлое и настоящее, экспрессия, динамика, энергия. Если одну из составляющих уберешь, то художественный мир «разрушится».
Все последние ваши выставки, в том числе шымкентская, содержат в названии слово «Номад». Это связано с вашей главной темой творчества?
Да, это так. Все мои выставки сейчас идут под названием «Номад» с теми или другими вариациями. В 2016 году один мой коллега сказал, что все мои работы – о номадах, кочевниках – и предложил отразить это в названии выставки. С тех пор слово «Номад» присутствует в названиях всех моих выставок и проектов, и так будет всегда.
Батухан Баймен, линогравюра из серии «Рутина», лист №1, 2018 г.
Батухан Баймен, линогравюра из серии «В погоне за славой», лист №3, 2019 г.
Батухан Баймен, линогравюра из серии «Умай Ана и пятеро ангелов», лист №1, 2019 г.
А работы на трех выставках этого года были одни и те же?
Основной состав тот же. Но список представленных работ меняется, варьируется, я сам это решаю. Выбираешь то, что подойдет в конкретный выставочный зал. То есть экспозиция зависит от зала. Важный момент – дело не в количестве. Я считаю, что каждая картина должна выставляться отдельно, занимать собой какое-то пространство и тем самым представлять отдельный «мир».
Часть ваших работ, как видно по выставке, идет циклами, сериями – на одну и ту же тему, сюжет?
Да, в графике можно «рассказать» об одной теме, предмете в 2-10 работах. Максимально раскрыть тему, показать разные детали и ракурсы, чтобы у зрителя было больше и шире представление.
Занимались ли вы книжной графикой, иллюстрированием книг? Спрашиваю потому, что у вас много работ, посвященных произведениям Абая, Айтматова, Навои и других писателей.
Да, занимался одно время, в 80-90-е годы. Но то, что вы увидели в зале, – это не иллюстрации к книгам, это просто работы для себя. Чингиз Айтматов – мой любимый писатель. В моих работах я словно пропускаю, «фильтрую» его книги через себя. Это собственно не иллюстрации – это мое видение, моя интерпретация рассказанного в книге.
Как вообще рождаются идеи работ, что становится изначальным толчком: прочитанные книги, новости, просто наблюдения за жизнью или еще что-то?
Когда как. Например, у меня есть серия работ, посвященных роману «Күлпет» Шархана Казыгулова, который в прошлом году был признан лучшим на литературном конкурсе проекта «Меценат», и ему назначили пожизненную ежемесячную премию в размере 500 долларов.
Книгу мне подарил сам автор. А мне было интересно, что он такое написал, за что занял первое место. Три раза прочитал, не мог уловить какой-то сути. Для меня это обязательно, когда делаешь иллюстрацию. Потом, когда проникся, сделал четыре работы по «Кулпету».
Нередко идеи появляются после потрясших меня событий. Например, это было, когда в 2019 году в Астане заживо сгорели пять сестер; когда произошли январские события 2022 года. Последние меня особенно сильно потрясли, один из откликов я назвал «Жан айғайы» («Крик души»). То есть толчком может стать все что угодно – событие, встреча, книга и т.д.
Так, когда-то я читал поэму «Стена Искандера» Алишера Навои. Она мне очень понравилась. Потом подумал: почему бы не попробовать сделать по ней линогравюры? Сделал несколько серий – там есть и «маленькие», и шестиметровые работы.
Но чтобы все это сотворить, конечно, надо было досконально изучить тему. Я много читал, изучал литературу, смотрел рисунки, искал, какая была тогда одежда и т.д. Чтобы создать мир такой картины, конечно, надо все это знать. Хотя в конечном итоге я детально все не показываю, делаю силуэты, но они должны отразить дух той эпохи.
Батухан Баймен, цветная линогравюра «Я — казах. Умирал и рождался я тысячу раз…», 2021 г.
Как идет работа над картиной, когда вы уже определились с темой?
Каждый раз это озадачивание себя. Я не сижу и не рисую каждый день. Собираю информацию, читаю книги, другие источники – сейчас, слава богу, есть Интернет. Какие-то мысли у меня потом появляются. И я по этому поводу потом все время думаю – и когда обедаю, и когда за рулем, практически повсеместно. Ищу дополнительные материалы. Представляю, как это может выглядеть. Потом в один день решение появится.
То есть сначала много и долго думаешь, что и как это будет, а потом выходит в один момент, когда уже все готово здесь (показывает на голову – прим. авт). И вот когда я беру карандаш, чтобы сделать эскиз, мне уже несложно – я уже все представляю. Это как искать и найти нитку в темной комнате. Самое трудное – найти нитку. А когда найдешь, потом нетрудно резать – я же профессионал.
Сколько обычно уходит времени на создание одной работы – от момента зарождения идеи до конечного результата?
Когда как. Иногда, правда, очень редко бывает, что сегодня задумал и завтра закончил работу. В среднем же на создание одной линогравюры уходит примерно несколько месяцев.
Последнюю работу я делал в июне-июле этого года. После этого карандаш в руки не брал. Сейчас готовлюсь к самой большой работе – в восемь метров «Игры кочевников». Это будет первая работа такого размера. Хочу показать в этой восьмиметровой работе разные национальные игры – кыз куу, кокпар, байгу и другие, древние символы и образы – волков, барсов, мифических существ и т.д., смешать все это, передать и жестокость, и смелость. Экспрессивно, масштабно. Поместить туда и сегодняшних людей с сотовыми телефонами.
Так это пока видится в моем понимании. И показать все это в маленьком размере не получится. То есть сам замысел, образы, композиция требуют большого размера. Пока я все еще продумываю, уже несколько месяцев. Наверное, «созрею» к январю.
Самое сложное в моей работе – печатать. Все, конечно, сложно – найти идею, сделать эскиз, вырезать матрицу будущей картины на линолеуме. Резать, кстати, мне легче всего – могу делать это и одновременно пить чай. А потом начинаю наносить краску через матрицу на ткань. Это называется ручная печать.
Почему делаю вручную? Потому что у станков есть ограничения – максимально можно вывести через них полотно в 1-1,2 метра длиной. Чтобы сделать работы большего размера, я делаю это вручную. Сейчас у меня в мастерской три стола – отдельно на каждый размер: трех-, пяти- и шестиметровый. Так по размерам я их отдельно «печатаю». Покупаю и пробую разные ткани, сейчас вывожу на шелк. Но пока не нашел идеального варианта.
Затем возникает проблема перевозки таких работ. Пяти-шестиметровые целиком в машину не помещаются, в лифтах поднимать и спускать тоже неудобно. Поэтому я начал делать их как бы складными. Свыше восьми метров в длину уже вообще никуда не влезут. То есть на сегодня самым максимумом будет восемь метров в ширину и 2,20 в высоту, иначе они даже в грузовые машины не поместятся.
Когда планируете следующую выставку, и что на ней будет?
Я не стремлюсь постоянно выставляться. Зрителю не надо надоедать. Наверное, будет перерыв в несколько лет. Буду работать, искать что-то новое. Лично для себя я должен сделать какой-то следующий шаг, подняться на более высокую ступеньку, чтобы не повторяться. Если этого не будет, то я уже не художник.
А что для вас может стать следующим, более высоким шагом? Ведь возможности графики ограничены.
Современный смысл и подача, современная техника. Хотя у меня есть свой выработанный стиль, который искусствоведы называют узнаваемым, считаю, что стиль надо менять, надо искать что-то новое – какие-то линии, пятна, композиционные и световые решения.
По темам и идеям я скажу, что хотел бы делать «космические» работы – не в узком, а широком смысле, то есть выразить философию космоса как миропонимания. Надо показать это современным стилем, современным языком, чтобы это было понятно нашим современникам. Люди меняются, искусство тоже меняется. И я как художник должен чем-то зрителя удивить, привлечь – как по содержанию, так и по художественному выражению. А привлечь современного зрителя сегодня очень непросто.
Вообще любой художник, творческий человек, я уверен, должен всегда идти впереди. Для этого надо много читать, думать, развиваться, расти. Художник всегда опережает время. А если он в толпе, среди массы, то это не художник.
Художник должен быть впереди. В каком-то смысле в этом и состоит суть любой выставки. В том, чтобы зритель проникся чем-то новым. Если из 100 посетителей хотя бы 10 человек ушли с выставки, задумавшись, я считаю, что она состоялась.
Делаете ли вы что-то кроме линогравюр?
Да, делаю скульптуры. Но это в основном коммерческие изделия по заказу. Фактически – этой мой способ заработка. Линогравюры же я делаю не для продажи, это чистое творчество, самовыражение, через них я хочу показать свой мир. Вообще считаю, что художник не должен творить для заработка, это должно быть чистое искусство. Заработок же надо искать в другом источнике.
Батухан Баймен, цветная линогравюра «Агония», 2019 г.
Но это же чрезвычайно трудно. Редко кому из художников удается разделить заработок и творчество.
Знаете, у меня эта проблема растянулась на годы. На некоторое время я перестал творить, потому что надо было зарабатывать. По окончании вуза в 1977 году я работал по специальности, в 80-е годы активно выставлялся в Казахстане и за рубежом.
Но с 1990-х годов у меня был перерыв в творчестве. После распада Союза стала меняться система, мы были в растерянности, росли дети, нужно было содержать семью, построить дом. Чтобы зарабатывать деньги, я занялся бизнесом. И много лет не брал карандаш в руки.
Потом, когда все уже обустроилось, жизнь наладилась, появился материальный достаток, просто бизнес стал мне неинтересен. Я вновь хотел рисовать. И вот с 2007 года началось мое «возвращение» к творчеству.
Это было не просто: сначала у меня абсолютно ничего не получалось, руки не «слушались» – они попросту разучились рисовать. И мне пришлось начинать заново почти с нуля. В 2011 году сделал первую после большого перерыва выставку. И с тех пор прошло уже около 20 персоналок.
А так я с самого детства мечтал стать художником. Рисовал все, что видел, еще даже не ходя в школу. Хорошо рисовал, потому окружающие говорили, что я буду художником. Хотя отец этого не хотел, предлагал более земные, более полезные специальности – бухгалтера или строителя. Я понимаю, потому ему было трудно, надо было содержать 11 детей, а тут сын мечтает об искусстве.
Он не пустил меня в художественное училище после 8 класса, хотел, чтобы после окончания школы я поступил в КазХТИ. Но когда в шымкентском пединституте открыли художественно-графический факультет и знакомые посоветовали ему не заставлять сына идти против желания, он перестал сопротивляться.
Вы сразу определились с выбором – стать именно графиком?
Так как я люблю скульптуру, в вузе сначала хотел защищать диплом по скульптуре. Но преподаватель Темирхан Ордабеков, который всегда отмечал мои работы и видел во мне будущего графика, уговорил меня сделать дипломную по этому направлению.
Подготовка дипломной стала большим испытанием. Когда другие мои однокурсники гуляли и уезжали на каникулы, мой руководитель заставлял меня работать. Даже запирал дверь на ключ снаружи, чтобы я никуда не выходил, а только сидел и работал. Тогда, конечно, мне это не очень нравилось. Но, спустя время, я понял, что благодаря всему этому, моему учителю и педагогу, я многому научился, защитил диплом на отлично и, самое главное, стал профессиональным графиком.
И последний вопрос: восемь метров – это предел или вы на них не остановитесь?
(улыбается – прим. авт) … Знаете, когда я делал трехметровые работы, не думал, что потом будут пяти- и шестиметровые. Когда делал шестиметровые, не думал, что потом буду делать восьмиметровые.
Но сейчас думаю об этом. Не потому что нужен большой размер сам по себе, а потому что его требует, «диктует» сама задуманная композиция. Чтобы показать массу людей, толпы лошадей, передать их действия, динамику, экспрессию, чтобы это действовало на зрителя, я собираюсь взяться за восемь метров. Когда их освою, может, что-то придумаю по перевозке, тканям и т.д.
Что будет дальше – остановлюсь ли я на восьми метрах или нет?! Не знаю, посмотрим. Ответ пока под вопросом…
Батухан Абдикеримулы Баймен – один из крупных современных художников-графиков Казахстана, новатор линогравюры, внесший большой вклад в развитие отечественной графики. Родился 17 августа 1955 года в селе Абай Тюлькубасского района Южно-Казахстанской области. В 1977 году окончил художественно-графический факультет Шымкентского педагогического института.
Трудовую деятельность начал как преподаватель в Художественном колледже им. А. Кастеева. С 1989 года член Союза художников СССР. Участвовал в республиканских, союзных, международных выставках. Персональные выставки художника проходили в крупных городах республики, а также в Германии, Турции, Кыргызстане, Узбекистане, на Кипре и т.д. Деятель культуры РК, член Союза художников РК, член Академии Франции MONDIAL ART ACADEMIA, кавалер нагрудного знака «Мәдениет қайраткері». Обладатель множества медалей, наград, дипломов, почетных грамот и других знаков отличия.
C 11 октября до 28 января 2024 года во Французской синематеке проходят выставка и ретроспектива фильмов, посвященных творчеству и жизненному пути известной режиссерки Аньес Варды — женщины, по сути единолично запустившей Французскую новую волну.
Авторка Art of Her Ботагоз Койлыбаева посетила выставку «Да здравствует Варда!», поговорила с кураторкой Флоранс Тиссо и подготовила биографическую статью о самых главных событиях в жизни Аньес Варды.
Выставка охватывает самые значительные периоды жизни и творчества легенды французского кинематографа. Их можно разделить на три части: фотография, кино и визуальное искусство. До своего режиссерского дебюта «Пуэнт-Курт», снятого в 1955 году, Варда была работающим фотографом и, по ее собственному признанию, видела лишь с горстку фильмов.
«Меня всегда интересовало искусство, и до 26 лет я практически не смотрела кино», – признается она.
Экспозиция демонстрирует талант Аньес как чуткой фотографини, которую интересует окружающий мир, – ее взгляд привлекают моряки, работающие в прибрежном городе Сет, где Варда провела свое детство; гниющая картошка в форме сердца и свое собственное тело, метаморфозы которого она продолжит запечатлевать до самой своей смерти.
Экспозиция «VIVA VARDA!» во Французской синиматеке, 2023 г. Фото: пресс-служба Cinémathèque Française
Экспозиция «VIVA VARDA!» во Французской синиматеке, 2023 г. Фото: пресс-служба Cinémathèque Française
Экспозиция «VIVA VARDA!» во Французской синиматеке, 2023 г. Фото: пресс-служба Cinémathèque Française
Фотография сопровождала Аньес Варду на протяжении всей ее жизни. Камера – один из инструментов, с помощью которого предшественница «новой волны» не только показывала, а скорее создала свою реальность. Уже будучи прославленной режиссеркой Варда продолжала фотографировать, и в особенности ее интересовали политические и социальные движения. На выставке можно увидеть и черно-белый портрет Че Гевары, доверительно смотрящего в камеру, и грозных Черных Пантер, скандирующих антирасистские лозунги, и американских хиппи на демонстрациях против войны во Вьетнаме; детей и работников коммунистического Китая, куда Варде в составе французской делегации удалось попасть в 1957 году.
Большая часть выставки посвящена ей как кинематографине. Ее разноплановость сродни мастерам эпохи Возрождения – документальное, игровое, экспериментальное, короткометражное – Варда попробовала все возможные форматы кино. Одним из самых знаменитых и значимых фильмов Аньес до сих пор остается ее по сути феминистический киноманифест «Клео от 5 до 7», снятый в 1962 году. Кураторка выставки Флоранс Тиссо акцентирует внимание на «свободе» Варды как женщины и как художницы.
«Никакие оковы — эстетические, политические, экономические — не могли сдержать ее безумную свободу», – отмечает Тиссо.
Клео в исполнении Корин Маршан отражает творческое и политическое пробуждение женщин в послевоенной Франции. Как и ее героиня, Варда бунтовала против Кодекса Наполеона – она сбегала из дома, родила дочь вне брака, имела отношения с женщинами и была финансово независимой с раннего возраста. Клео – воплощение ангельского создания – осознает пагубность мужского взгляда и обретает смелость, пусть и ненадолго. На выставке представлены дневники со съемок, в которых видна скрупулезная раскадровка руками Аньес Варды. Представлено также и письмо-отзыв кинокритика Жан-Люка Годара, написанное им для 140-го выпуска журнала Cahiers du Cinema.
Кадр из фильма «Клео от 5 до 7», реж. Аньес Варда, 1962 г.
Кадр из фильма «Клео от 5 до 7», реж. Аньес Варда, 1962 г.
Кадр из фильма «Клео от 5 до 7», реж. Аньес Варда, 1962 г.
С конца 1960-х годов внимание Варды к женскому опыту стало более открыто политизированным. Кураторка выставки Флоранс Тиссо акцентирует глубокий феминистический дух Аньес, пронизывающий ее жизнь и творчество. В своем позднем фильме «Пляжи Аньес» (2008) она произносит популярную фразу:
«Я старалась быть радостной феминисткой, но я была очень зла».
Вне экрана Варда подписывает знаменитую петицию “Манифест трехсот сорока трех”, созданную Симон де Бовуар, для того, чтобы заставить французское правительство легализовать аборты (в 1975 году закон о легализации абортов вступил в силу). На этой феминистической волне она снимает другой важный фильм, завоевавший Гран-при на Берлинском кинофестивале, – «Счастье» (1965). Фильм, изображающий любовный треугольник, в свое время шокировал зрителей резким контрастом визуальной красоты и трагического финала. Как описывает Тиссо: «(любовный треугольник – прим. ред) изображен с беспрецедентной смелостью и двойственностью».
Визуально роскошный фильм, вдохновленный полотнами Матисса и Ван Гога, исследует природу желания и счастья. Молодая Аньес, неудовлетворенная социальными семейными нормами, пыталась понять, что делает семью семьей: любовь? страсть? ответственность?
Экспозиция «VIVA VARDA!» во Французской синиматеке, 2023 г. Фото: Ботагоз Койлыбаева
Экспозиция «VIVA VARDA!» во Французской синиматеке, 2023 г. Фото: Ботагоз Койлыбаева
Экспозиция «VIVA VARDA!» во Французской синиматеке, 2023 г. Фото: Ботагоз Койлыбаева
Экспозиция «VIVA VARDA!» во Французской синиматеке, 2023 г. Фото: Ботагоз Койлыбаева
Отдельного внимания заслуживает и другой игровой фильм Варды, переосмысливающий образ женщины. На зеленой стене выставочного зала висит грубая и глубоко потрепанная кожаная куртка, которую никогда не снимала героиня Сандрин Боннер из «Без крыши, вне закона» — молодая бродяжка Мона. С этим фильмом Аньес исследовала свою излюбленную тему — жизнь маргинальных людей — людей, отброшенных на задворки капиталистического общества: фермеров, рыбаков, бездомных, скваттеров, – людей бессистемных и внесистемных. В одном из последних интервью, посвященном награждению Варды почетным «Оскаром» за вклад в киноискусство, режиссерка признается, что никогда не снимала фильмы о «буржуа».
«Меня всегда интересовали люди, не принятые обществом», – признается Аньес.
Всегда любившая искусство и всегда его цитирующая, в 2003 году она официально осваивает (и присваивает) новую стезю – визуальной художницы. По приглашению куратора Ханса Ульриха Обриста 75-летняя Варда принимает участие в 50-й Венецианской биеннале, где демонстрирует инсталляцию «Картофельная утопия» (Patatutopia). Работа представляла собой триптих – три экрана, на которых показаны разные стадии увядания картошки. Любовь к картофелю началась для нее с документального фильма «Собиратели и собирательницы» (2000). В Музее Орсе Варду заворожила картина Жана-Франсуа Милле «Les Glaneuses» (1857), на которой изображены три женщины, собирающие остатки урожая. Картина заставляет режиссерку задуматься о том, кто они современные собиратели и собирательницы. На свою маленькую ручную камеру Аньес снимает бездомных, бродячих и иммигрантов как столпов против чрезмерного потребления. Подобранные ею разношерстные картофелины становятся предметом инсталляции и символом сопротивления социальной иерархии, которая стремится даже картошку сделать идеальной и привлекательной для супермаркетов.
Последние годы жизни «динозавра Новой волны» — так шутя называла себя Варда – были невероятно продуктивными. Она снимает документальные фильмы о себе и о муже – личные и рефлексивные работы. Она работает с молодым фотографом JR над фильмом «Лица, деревни»; она создает выставку для Фонда современного искусства Картье. Кураторка Флоранс Тиссо считает, что окончательно режиссерка прославилась лишь после своей смерти в 2019 году. Сегодня мы говорим, что Аньес Варда была ключевой фигурой Новой французской волны и именно ее картины «Клео от 5 до 7» и «Собиратели и собирательницы» вошли в недавний список «100 лучших фильмов всех времен» по версии журнала Sight and Sound. Тиссо считает, что переоценка произошла поздно, поскольку Варде всегда было трудно получать финансирование на свои проекты: ей пришлось ждать восемь лет, чтобы снять свой второй полнометражный фильм, в то время как ее современники и друзья, такие как Жан-Люк Годар, могли снимать игровые фильмы с большим бюджетом и влиянием.
Без нее невозможно представить не только новую волну, но и кинематограф в целом. Если описывать Аньес Варду одним словом, то это смирение и ни в коем случае не скромность. Ее бунтарский нрав, неутомимое любопытство, нескончаемые эксперименты с искусством, будь это фотография, кино или инсталляции, показывают ее смирение перед теми, кого ее творчество освещает. Варда считала интересными простых людей – собирателей и собирательниц – людей «незаметных» и обделенных, людей, которые собирают мусор и продают еду. Кино Варды – глубоко гуманистическое и интерсекциональное, а потому она остается одним из самых актуальных авторов мирового кино.
Неделю назад стало известно о проведении первой международной ярмарки современного искусства в Алматы. С 3 по 10 декабря ALA AFT FAIR под кураторством Оли Веселовой и Санжара Серикпаева должна была объединить 11 галерей из Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и представить работы более 30 современных художников. Первая арт-ярмарка должна была простимулировать развивающийся рынок центральноазиатского искусства, однако, в результате она простимулировала разговоры о коррупции, непрозрачных госзакупках и украденной концепции.
Что случилось?
1 декабря, накануне закрытого вернисажа ALA ART FAIR, арт-консультант Владислав Слудский опубликовал колонку в интернет-издании «Власть», в которой заявил, что Казахстан неэффективно тратит деньги на продвижение туризма через искусство. Помимо указания колоссальной суммы в 90 млн тенге на проведение ALA ART FAIR Владислав отметил, что представители Национальной компании «Kazakh Tourism» без какого-либо уведомления и разрешения присвоили его идею о проведении арт-ярмарки. Кроме того, в колонке были озвучены и другие вопросы к организаторам: об отсутствии ключевых арт-институций в ярмарке, о сжатых сроках проведения мероприятия, качестве кураторской работы, слабом PR-освещении и других крупных, непрозрачных госзакупках Kazakh Tourism.
Вышедшая статья за пару часов до открытия вернисажа всколыхнула арт-сообщество и представителей креативной индустрии Казахстана. В социальных сетях художники_цы и кураторы_ки стали поддерживать Владислава Слудского и делиться своими размышлениями о болях креативной индустрии: незаинтересованности государства, монополиях, непрозрачных расходах и непрофессионализме.
В ответ на резонанс независимые кураторы ALA ART FAIR Оля Веселова и Санжар Серикпаев выступили с открытым обращением в Instagram. Они сообщили, что им предложили стать приглашенными кураторами лишь в ноябре этого года, за месяц до открытия ярмарки, и они тоже выступают за прозрачность бюджета и ждут отчета от организаторов. Кураторы отметили, что приняли приглашение в поддержку создания условий, в котором художники Центральной Азии могли бы зарабатывать на своем творчестве.
«Мы со своей стороны, как приглашенные кураторы в проект, также просим прозрачности бюджета ярмарки. В настоящее время проект находится в самой активной фазе. Он еще не открыт. Нам бы не хотелось подводить участников ярмарки, мы выполним все свои обязательства перед ними и перед организаторами. И будем следить за ситуацией относительно отчета о полном бюджете мероприятия. Мы готовы озвучить наши гонорары, но в данный момент связаны пунктом о неразглашении и ждем общего решения со стороны организаторов», — говорится в сообщении кураторов.
Спустя несколько часов организаторы ALA ART FAIR отвергли обвинения Владислава Слудского, заявив, что «по фактам распространения ложной информации, не соответствующей действительности, будет вестись работа». Пресс-cлужба Kazakh Tourism не стала отрицать заимствование идеи, сообщив, что концепция обсуждалась с разными представителями и представительницами креативной индустрии, включая Слудского. Бюджеты из портала госзакупок были названы неактуальными. Более того, представители сообщили, что из-за отмены некоторых зарубежных мероприятий суммы были возвращены Министерству туризма и спорта.
Позже goszakupturaly сделали подробный разбор госзакупки, выявив, что Kazakh Tourism передали организацию мероприятия на субподряд, который получил не 90 млн тенге, а 59,5 млн. В смете судбподрядчика, по данным медиа, нет информации о конкретных расходах, но есть перечисление оказанных услуг. Среди них приглашение 10 зарубежных экспертов, организация выставочных стендов, услуги модераторов и спикеров, организация дополнительных мероприятий (круглых столов, мастер-классов, конференций), дизайн афиш и других материалов, а также услуги по обеспечению LED экраном.
Как прошло превью?
Несмотря на риски срыва, вернисаж все же состоялся. Правда, перед началом мероприятия Dump Gallery заявили, что отказываются участвовать в ярмарке. Aspan Gallery тоже сняли свои работы со стендов и отказались участвовать в ALA ART FAIR. Меруерт Калиева, основательница Aspan Gallery, поделилась, что институция отказалась от участия, чтобы «избежать ассоциации имен художников и галереи со скандалом. Хоть это (отказ от участия — прим. ред) и было сделано в последнюю минуту, организаторы с уважением отнеслись к нашему решению».
В результате на ярмарке во время вернисажа было представлено не 11, а 9 галерей: Pygmalion Gallery (Астана), Occupy Steppe (Алматы), BonArt (Алматы), Artmeken Gallery (Алматы), Картинная галерея Жаухар (Алматы), Галерея Алтын Ғасыр (Караганда), Ilgeri (Бишкек), Museum of Feminist Art (Бишкек) и Hlmrdv Gallery (Ташкент). Но уже после превью свой стенд свернули Pygmalion Gallery, а на третий день от участия отказались и Artmeken Gallery. Количество участвующих галерей сократилось до 7.
Открытие ALA ART FAIR. Фото: Тимур Епов, Алматы, 2023 г.
Открытие ALA ART FAIR. Фото: Тимур Епов, Алматы, 2023 г.
Открытие ALA ART FAIR. Фото: Тимур Епов, Алматы, 2023 г.
Среди представленных художников на ALA ART FAIR оказались как широко известные художники_цы, как Алмагуль Менлибаева, Сауле Сулейменова, Шамиль Гулиев, так и молодые, как Аружан Жумабек, Азамат Кенжегулов и другие. Ценовой диапазон варьируется от $80 до $8000, но большинство работ представлены в среднем от $2500. Со стороны наблюдателя можно заметить коммерческую составляющую работ, которые в основном представлены живописью и легко впишутся практически в любой интерьер, что потенциально увеличивает возможность их покупки.
«Все представлено очень культурно. Я даже не представляла, что у нас столько галерей! У нас достаточно много художников и, главное, что искусство наконец-то принадлежит народу, поэтому можно просто прийти сюда и приобрести его. Это хороший уровень мероприятия», — поделилась впечатлениями куратор Валерия Ибраева.
Также хотелось бы отметить новые лица для казахстанских зрителей — работы молодых каракалпакских художников Темура Шардеметова и Саламата Бабаджанова от Hlmrdv Gallery. Их работы не только представляют новую волну экспрессионистов, но и демонстрируют казахстанскому зрителю голоса каракалпакских культурных деятелей, которые часто оказываются невидимыми в силу малой представленности региона и его частичной закрытости после протестов в 2022 году.
Как заявляют организаторы ярмарки, в первый день закрытого вернисажа карагандинская галерея Алтын Ғасыр распродала все работы на своем стенде, а некоторые очевидцы отмечают большое количество красных точек рядом с работами (забронированные для покупки).
Стенд Pygmalion Gallery на ALA ART FAIR. Фото: Тимур Епов, Алматы, 2023 г.
Стенд Occupy Steppe на ALA ART FAIR. Фото: Тимур Епов, Алматы, 2023 г.
Открытие ALA ART FAIR. Фото: Тимур Епов, Алматы, 2023 г.
Несмотря на доступный ценовой диапазон и интерес к работам, мероприятие показалось довольно недоработанным. Например, стендов от Jusan Vibe очевидно не хватило для корректной подачи работ. Так, будучи зрительницей, мне пришлось обойти их трижды, прежде чем найти стенды Dump Gallery и часть работ от MoFA+, которые были выставлены на задних частях у бокового входа в фойе. Кроме того, сам размер стендов оказался невелик, из-за чего многие картины были словно слеплены друг с другом и было сложно рассматривать их полноценно. Вероятно, такая ситуация сложилась из-за сжатых сроков подготовки. Pygmalion, Aspan Gallery, а также кураторы уже подтверждали, что приглашение было направлено только месяц назад.
Сжатые сроки, в свою очередь, спровоцировали и отсутствие основных игроков рынка: Tselinny, Esentai Gallery, YEMAA, а впоследствии и Aspan Gallery, отказавшихся от участия из-за потенциального урона репутации. На вернисаже также не хватало навигирования аудитории — только у стенда Pygmalion стоял куратор, рассказывающий о представленных работах зрителям и зрительницам. Выявить остальных кураторов_ок и узнать больше об их галереях было невозможно, так как они смешались с гостями и стояли в стороне от собственных стендов. Возможно, так было только на вернисаже.
Кроме того, перед запланированным открытием наблюдалась хаотичность, учитывая разразившийся скандал. Кураторы и организаторы то планировали официально открыть вернисаж, то отказывались от этой идеи. В результате спустя час после начала мероприятия оно все же было открыто. Уже в приветственной речи кураторка Оля Веселова назвала ALA ART FAIR центральноазиатской ярмаркой, несмотря на то, что во всех информационных материалах она значилась как международная. Очевидно сказывалось волнение кураторов, которые стали причастны к общему скандалу, хотя выступали приглашенными экспертами.
Кураторы Оля Веселова и Санжар Серикпаев, представитель Kazakh Tourism Ирина Харитонова (по центру) на открытии ALA ART FAIR. Фото: Тимур Епов, Алматы, 2023 г.
Открытие ALA ART FAIR. Фото: Тимур Епов, Алматы, 2023 г.
Почему скандал вокруг ALA ART FAIR стал показательным?
Учитывая чувствительность этой темы, невозможно не думать о последствиях появившегося конфликта. Скандал вокруг ALA ART FAIR подчеркнул ряд неразрешенных проблем в казахстанской культурной сфере и поднял важные вопросы о прозрачности, государственной поддержке и профессионализме в организации мероприятий такого уровня. Противоречия, которые возникли, обострили проблемы, связанные с поляризацией общества, отсутствием кризисных стратегий и недостаточным вниманием к аспектам авторских прав.
Освещение событий в социальных сетях только подчеркнуло разделение общественного мнения и вызвало острый ответ от участников культурной сцены. Пока отсутствует конструктивный диалог и созидательное обсуждение, а эмоциональные реакции создают атмосферу враждебности. Несмотря на трудности, с которыми столкнулась вся креативная среда Казахстана, ситуация может послужить поводом для глубокого анализа и улучшения взаимодействия между государственными структурами, организаторами культурных событий и художественным сообществом. Хочется верить в то, что конфликт не дискредитирует креативную индустрию, но позволит нам, как гражданскому обществу и отдельным представителям и представительницам арт-коммьюнити, требовать более бережного, вдумчивого и прозрачного процесса организации ключевых мероприятий, а также не бояться вступать в диалог друг с другом, при этом не применяя карательных мер.
Международная ярмарка современного искусства ALA ART FAIR открыта до 10 декабря в пространстве Jusan Vibe.
20 октября в Алматы открылась персональная выставка Шамиля Гулиева «Republic of Turan». Как и ожидалось, художник решил не посещать вернисаж, чем продолжает вызывать разные вопросы у почитателей его творчества.
Специально для Art of Her искусствовед Мария Жумагулова посетила выставку и попыталась рассмотреть работы Шамиля Гулиева 20-летней давности в духе нового времени.
«… а там вот эти самые некультурные тюрки вдруг выражают такие глобальные мысли в поэтической форме и язык этот до сих пор сохранен!»
Олжас Сулейменов
Думается, что представлять Шамиля Гулиева нет особой надобности. Он уже своего рода бренд в отечественном пространстве и далеко за его пределами. Экспозиция «Republic of Turan», состоящая из серии «Марки Турана», стала ныне сенсацией для наших зрителей. Хотя исполнена она ровно 20 лет назад и только теперь предстала во всем своем великолепии. Тут все сошлось: эффектная арт-площадка, где все предусмотрено для наилучшего обозрения, особая располагающая атмосфера и включенность приглашенных в предложенную тему.
А она совсем не простая, если учесть, что почтовые марки разного номинала выпущены вымышленной Республикой Туран. Такой посыл автора совсем не случаен. Его всегда отличала приверженность художественному высказыванию, стоящему на острие востребованности. С самого дня провозглашения Казахстана суверенным государством не прекращаются дискуссии по поводу самоидентификации нашего народа и взаимосвязи с другими тюркскими образованиями и вытекающая отсюда проблема обоснования духовной общности и региональных различий. На самом деле археологических и исторических изысканий до сих пор не настолько достаточно, чтобы судить о реальных географических границах тюркского мира и многих других подробностях. Но еще в советское время Олжас Сулейменов, благодаря своему лингвистическому дару, расшифровал уникальные письмена Улкен Култегин на нашей территории, что стало мгновенно сенсацией. Вот как он озвучил текст на казахском языке: Ночь не спал. Днем сидел. Пот проливал. Кровь моя возгоралась во мне… и дал следующий комментарий: «Вот этой формулой народ и культура должны идти. Чтобы личность могла так выразить свое убеждение, свой патриотизм. Представьте 731 год»…
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Восхищает дальновидная прозорливость Шамиля, позволившая ему провести свою глобальную исследовательскую работу над животрепещущей для него темой и не оказаться при этом голословным. И это не преувеличение. Ведь подобными проблемами должны были заниматься археологи, историки, а вместо этого, по утверждению Олжаса Сулейменова, их изучение оказалось в руках писателей, поэтов, лингвистов. Лаборатория-мастерская Шамиля вместила в себя столько информационного материала самого разного свойства. Среди него – карта Турана как контрапункт пространства и множество своего рода артефактов из самых разных почтенных (вроде черепков керамики, фарфора) вплоть до бросовых (типа старых шнуров, проводов, аркана, что-то вроде металлолома, деревянных останков и стеклянных осколков…) предметов нашего недавнего советского обихода, превратившихся в ценные экспонаты и прочее и прочее. Ассоциации с чуланом Плюшкина мгновенно уходят на второй план после того, как увидишь, в какие шедевры, в конечном итоге, они превращаются.
«Марки Турана» — это потрясающая развивающаяся на наших глазах блиц-история в огромном географическом и временном пространстве. Выполненные в технике ассамбляжа, с использованием войлока, кожи, стекла, жемчуга, ракушек, почтовые марки впечатляют даже неискушенного зрителя, в первую очередь, своей эстетической составляющей.
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
В этом смысле они смотрибельны для любой аудитории. В них привлекает также ремесленная виртуозность, сделанность каждого сантиметра поверхности. Трудоемкость самого процесса совершенно не ощущается за счет высокой мастеровитости исполнения. Но все это лишь средства, чтобы донести глубину концепта автора, где он причудливым образом соединяет архаику и современность. И это сделано настолько деликатно и ненавязчиво и все же совершенно очевидно. Каждое полотно укладывается в определенную автором конкретную мыслеформу. Чувствуется, что к реализации замысла художник приступил с большой ответственностью. Не до конца известны страны, включенные в ареал Турана, но о том, что в его составе наличествуют как оседлая, так и кочевая культура, свидетельствуют символы, тотемные знаки, сакральные изображения…
Шамиль весьма осведомлен в раскрываемой им теме, что позволяет ему полную свободу самовыражения: от точного следования семантике до вольности интерпретации. Отсюда и образная и формообразующая многослойность художественного решения.
Культура номадов раскрывается не только через известные символы: изображения тотемных животных — волчицы, коня, жертвенного барана, балбалов; тумар — знак-оберег; обрядовые и в эпизодах — кумалак, — но и определенными средствами выразительности. У Шамиля свой совершенно неповторимый персональный стиль. Все представленные работы объединены единой концепцией и способами изложения. И при этом поражает удивительное многообразие в их исполнении. Теме скотоводства соответствует и сама фактура полотна, местами напоминающая овчину, каракульчу, да и саму основу полотен, как и многочисленных деталей, составляет войлок. Все композиции достаточно энергоемки по своему содержанию и визуальному богатству, если не сказать, роскошны. В этих прекрасно сформулированных, ритмически выверенных композициях удивительным образом переплелись древняя образная сакральность с современным эпатажем; красота традиционного рукотворчества с элементами дизайна…
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Зрители на открытии выставки «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
К примеру, силуэт головы Ленина, в каком-то смысле – сакральный образ для нас, «выходцев из советской шинели», по образному выражению Виктора Шендеровича, вполне вписывается в образный ряд предшествующих эпох.
Щепетильность и бережное отношение Гулиева к историографии видны и по характеру использования им эпиграфики как одного из важных элементов композиции: они идентичны тюркским рунам 8 века, когда еще ни европейской, ни славянской письменности не было и в помине.
Сама совершенно эксклюзивная идея автора: погружение в ментальность тюрков и использование этой благодатной темы в качестве коммуникативного современного средства связи — почтовой марки — и составляет авторский посыл — месседж своим современникам. Сменяются эпохи и цивилизации, сдвигаются временные и пространственные границы, но актуальное ныне слово «контакт» — не только технологическое понятие, но и сакральное.
Зрители на открытии выставки «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Органично вписалась в экспозицию и пластика художника, как всегда, оригинальная, интригующая. Назвать ее скульптурой можно с большой натяжкой. Это скорее арт-объекты, более близкие по своему изложению к контемпорари арт. Они многозначны как по своему смыслу, так и по способам воплощения. Безусловно, непременно привлекают внимание в любом пространстве своей харизмой, если это применимо к неодушевленному объекту. Выполненные из необычных для академического искусства материалов, изощренные по своему силуэту, по призывному характеру яркого цветового решения, по многочисленным деталям из неожиданных материалов, создающих разнообразие фактуры, оптических эффектов… Все это внешнее. И все же за этим кроется подтекст, адресная ссылка. Представитель Мавераннахра изображен со многими подробностями. Для многих — загадка. На самом деле, это житель эпохи Средневековья на южной территории Казахстана, олицетворяющий приметы городской культуры. Это время Отрара и не только — Сайрама, Сыгнака… и других. Шамиль всегда очень внимателен к этнографическим деталям, что не мешает ему привнести и свои какие-то фишки. В унисон атмосфере экспозиции звучала музыка Huun Huur Tu — Saryglar Maidens, вполне совпадающая с умонастроением выставки о динамике времени и пространства.
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
Вид на экспозицию «Republic of Turan». Фото: Даулет Садвакассов, 2023
В целом, если бы работы Шамиля были только ретроспективой прошлого, что само по себе весьма ценно, этого было бы явно недостаточно для ожидаемого резонанса. В том-то и дело, что он идет более сложным путем. Мы живем в непростое время. Мир токсичен. Глобализация, до недавнего времени вызывавшая восторг, становится все более опасной. Призыв к многополярности неоднозначен. И сейчас особенно актуальными и востребованными становятся вопросы коммуникаций. На какой основе?! У каждой страны, народа есть свое неповторимое прошлое. Связь со своей историей в конструктивном смысле — это часть послания художника. Но есть и сегодня, которое кардинально изменилось. Марки — это ключевое в позиции автора как средство добрых, позитивных контактов, как обмен духовным, культурным наследием. В практичном смысле, если угодно, коллекционирование. И удивительно, что работы, созданные 20 лет назад, зазвучали нынче иначе! За два десятилетия мир изменился кардинально! И зов художника прибавил децибелы! Вполне обоснованно!
Персональная выставка Шамиля Гулиева «Republic of Turan» продлится до 21 января 2024 года.
Кураторы: Оля Веселова и Санжар Серикпаев.
Адрес: г. Алматы, пр. Аль-Фараби, 36 (БЦ ILE).
График работы: понедельник-пятница с 09:00 до 18:00.
В Париже завершилась одна из наиболее важных недель в мире искусства. Это событие приобрело значение не только благодаря крупной выставке Paris+, организованной Art Basel, и нескольким параллельным ярмаркам, но и благодаря интенсивной культурной программе, охватившей каждый уголок столицы. Галереи подготовили великолепные выставки. Современные художественные инсталляции также были представлены на исторических площадях города, включая Плас-Вандом и Тюильри. Параллельно прошло множество конференций, а музеи представили важные выставки, включая Винсента Ван Гога в Musée d’Orsay, работы Марка Ротко в Fondation Louis Vuitton, произведения Николя де Сталя в Modern Art Museum и экспозицию Майка Келли в коллекции Пино, La Bourse de Commerce. Это лишь небольшая часть обширного культурного события.
Отметим, что этот год играет важную роль для Парижа, поскольку он снова начинает восстанавливать свое значение на мировой арт-сцене. Париж веками был столицей мирового рынка и важной площадкой для искусства. Однако французское доминирование угасло с 1964 года — лидерство перешло в руки Соединенных Штатов, что символизировалось победой Роберта Раушенберга на Венецианской биеннале. С тех пор США, Китай и Великобритания определяют художественный рынок и художественную сцену. Несмотря на то, что Париж сохранил свое значение в рамках Европы, его доля в мировом рынке составляет всего 7-8%.
Однако в последние годы произошли обнадеживающие изменения для Франции, особенно в отношении ее художественного рынка. Открытие частных коллекций Бернара Арно (Foundation Louis Vuitton) и Франсуа Пино (Bourse de la Commerce), которые представляют собой мощные кураторские выставки, а также более международно ориентированные музейные программы и расширение галерей современного искусства сыграли в этом ключевую роль. Кроме того, влияние Brexit, небольшой процент НДС на искусство — 5,5% и запуск ярмарки Paris+ придали столице Франции новый импульс. В результате крупные художественные галереи открыли новые пространства, включая White Cube и Marian Ibrahim, и в этом году во время недели искусства были открыты две сателлитные галереи — Hauser & Wirth и Mendes Wood. Все вместе дает Парижу надежду вернуть свои позиции и расширить рынок.
Пространство галереи Hauser & Wirth в Париже, 2023. Фото: MAXIMILÍANO DURÓN/ARTNEWS
Пространство галереи Mendes Wood DM в Париже, 2023. Фото предоставлено галереей Mendes Wood DM.
По приезду международного художественного сообщества в Париж никто не мог быть уверен в том, как сложатся обстоятельства. Наблюдать не только за воздействием этих изменений на рынок, но и за реакцией рынка на текущие мировые события. А в мире на данный момент происходит мало что хорошего.
Глобальная ситуация была напряженной, с нарастающими конфликтами в Израиле и Украине, которые сказывались повсюду, вызывая печаль и беспокойство у всех. Сам Париж столкнулся с вопросами безопасности, с тревожными сигналами о возможных атаках и даже временным закрытием Лувра. Глобальная экономика пострадала от замедления роста и повышения процентных ставок, что создало значительную неопределенность на горизонте грядущих лет. Среди всех этих сложных вопросов к ярмарке искусства добавилась еще одна необычная проблема — нападение клопов. Казалось бы, общая картина была совсем не благоприятной для арт-ярмарки. Тем не менее рынок искусства продемонстрировал свою устойчивость и подтвердил важное место Франции на мировой арт-сцене.
С самого начала открытия Paris+ наблюдалось значительное присутствие ведущих коллекционеров, кураторов и участников художественного рынка со всего мира. Динамичная и стимулирующая энергия ощущалась повсюду: уже в первые часы открытия было совершено множество продаж, которые продолжались на протяжении всей ярмарки.
Скульптура Урса Фишера на Вандомской площади в Париже, открывшаяся в рамках Paris+ Art Basel. Фото: Sortiraparis.com
На Paris+ были представлены 154 галереи. Заметно значительное международное присутствие, однако также было уделено внимание французским галереям. Организаторы ярмарки также стремятся расширить ее воздействие на географически менее активные регионы, включая галереи из Европы, Азии и Африки. Каждая галерея тщательно разработала свой выставочный стенд, который одновременно отражал ее индивидуальность и представлял выдающиеся произведения искусства. Предложение охватывало широкий спектр художников, начиная от начинающих талантов и заканчивая историческими мастерами, и включало произведения с ценами в диапазоне от €3 000 до €40 000 000.
Среди всех стендов хотелось бы особо выделить следующие галереи:
Галерея Pace, с сателлитами в 7 городах по всему миру от Токио до Нью-Йорка, представила свой стенд, посвященный произведениям Марка Ротко, в соответствии с важной ретроспективой в Фонде Луи Виттон. Среди выставленных произведений была картина самого художника «Olive over Red» (1956), фактически самая дорогая работа на ярмарке — €40 000 000. На стенде также были представлены произведения многих других художников из ростера галереи, которые специально создали работы, демонстрируя влияние Ротко на искусство. Среди них были Роберт Лонго, Адам Пендлтон и Лои Холлоуэлл, а также вторичные работы современников Ротко, включая Агнес Мартин, Ричарда Пузетт-Дарта, Антони Тапьеса и Адольфа Готтлиба.
Вид на стенд Pace на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Pace Gallery and Annik Wetter
Вид на стенд Pace на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Pace Gallery and Annik Wetter
Вид на стенд Pace на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Pace Gallery and Annik Wetter
Вид на стенд Pace на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Pace Gallery and Annik Wetter
Галерея Gladstone, с пространствами в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Брюсселе и Сеуле, представила стенд, который можно назвать вершиной послевоенного искусства. На нем можно было найти работы наиболее востребованных художников современности и послевоенного периода. Среди них были работы Ричарда Прайса, Эда Руша, Филиппа Паррено, Элизабет Пейтон, Сары Лукас и Роберта Раушенберга, а также других художников. Галерея не только выбрала художников, которые в настоящее время имеют выставки в международных музеях, но и высококачественные работы, цены на которые начинаются от €850 000 и достигают нескольких миллионов.
Вид на стенд Gladstone на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Andrea Rossetti
Галерея Mennour, французская галерея с сильным международным подходом, привлекла внимание своими ключевыми художниками, с которыми она сотрудничает многие годы, такими как Ли Уфан, Аниш Капур, Уго Рондиноне, Алисия Кваде, а также новыми подписанными художниками, включая британского мастера Идрис Хан. Здесь также были выставлены уникальные работы с вторичного рынка, включая произведения Герхарда Рихтера и Джузеппе Пеноне. Каждое произведение, представленное на этом стенде, символизировало художественную практику высшего качества. Цены начинались с €30 000 и могли достигать более миллиона.
Вид на стенд Mennour на Paris+ Art Basel в Париже, 2023
Вид на стенд Mennour на Paris+ Art Basel в Париже, 2023
Вид на стенд Mennour на Paris+ Art Basel в Париже, 2023
Вид на стенд Mennour на Paris+ Art Basel в Париже, 2023
Немецкая галерея Karsten Greve, с присутствием в Кёльне, Париже и Санкт-Морице, представила выбор произведений нескольких выдающихся художников XX и XXI века. Галерея сосредотачивается на работах таких художников, как Луцио Фонтана, Пьерет Бло, Сай Твомбли и Луиза Буржуа. Одной из особенностей этого стенда был уголок, посвященный творчеству Фонтана. Он был известен не только своими работами из серии «Концетто Спациале», исследующими апроприацию пространства, но также серией работ «Кроцифиси» и «Кроциффисиони». Эти керамические произведения, вдохновленные барокко и созданные Фонтаной, предоставляли возможность ощутить новое пространственное видение художника. Цены на произведения на этом стенде начинались с €120 000.
Вид на стенд Karsten Greve на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Nicolas Brasseur
Галерея Blum, ранее известная как «Blum & Poe», с базами в США и Японии, представила сольную выставку картин и скульптур, созданных Лонни Холли, американской мультимедийной художницей самоучкой. Она расширяет свою визуальную практику в сферу мемориализации, создавая абстрактные произведения на холсте, бумаге и даже одеялах, используя свой характерный многослойный стиль. Воодушевленная афроамериканским культурным наследием, Холли часто использует одеяла в качестве холстов, чтобы почтить труд женщин и запечатлеть заряженную аурой историю движения за гражданские права. На стенде также представлены сложные скульптуры, созданные из материалов, подобных отходам, и служащие неким домашним воплощением важных моментов движения за гражданские права. Цены на рисунки начинаются от $10 000, а на масло на холсте и скульптуры — от $40 000 до $100 000.
Вид на стенд Blum на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Andrea Rossetti
Вид на стенд Blum на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Andrea Rossetti
Вид на стенд Blum на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Andrea Rossetti
Галерея Magnin-A, молодая парижская галерея, представила произведения двух художников разных поколений: Сейни Ава Камара и Вура-Наташа Огунджи. Их дуэт представлял собой удивительное путешествие к границам уникальных миров, где глиняные скульптуры сенегальской художницы сочетались с деликатно вышитыми бумагами американо-нигерийской художницы. Камара и Огунджи задавали вопросы о взаимосвязи с интимностью и телом. Используя техники, выходящие за рамки классического формального искусства, они создавали поэтические произведения, в которых существа стремились к метаморфозам и переплетению. Цены на живопись варьировались от €14 000 до €45 000, в то время как скульптуры предлагались по цене от €200 000 и выше.
Вид на стенд Magnin-A на Paris+ Art Basel, 2023. Фото предоставлено галереей Magnin-A
Современная галерея Dvir, с филиалами в Париже, Тель-Авиве и Брюсселе, представила выставку дуэта Дугласа Гордона и Бри Уильямс. Эти многогранные художники в своей работе исследовали человеческие состояния памяти, течения времени, двусмысленность и расстройство обыденности, а также двоичную природу и тенденцию делить вещи на противоположности: черное/белое и добро/зло. В рамках своей практики они обращали внимание на смысл сжигания, связанного с памятью, прошлым, травмами и социокультурными аспектами. Этот диалог создал прекрасное взаимодействие в разнообразных практиках художников. Цены на произведения варьировались от €7 000 до €100 000.
Вид на стенд Dvir на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Sebastiano Pellion di Persano
Вид на стенд Dvir на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Sebastiano Pellion di Persano
Вид на стенд Dvir на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото: Sebastiano Pellion di Persano
Африканская галерея SMAC в Кейптауне посвятила свой стенд Симфиве Бутелези. В своей практике художница акцентировала внимание на южноафриканской форме духовности и культуре Вулу, используя природные материалы. Она вдохновлялась традиционным изготовлением ковров и плетением корзин, применяя традиционные техники в ткачестве и включая такие материалы, как песок, семена, бисер и морские ракушки. В своей работе она возвращалась к древним обрядам и металлургии предков. В своих произведениях она подчеркивала необходимость уничтожения, где она находила красоту и новое начало, вдохновленная практикой фермеров, которые сжигают свою землю, чтобы сделать ее более плодородной. Цены на произведения искусства варьировались от €2 000 до €20 000.
Вид на стенд SMAC на Paris+ Art Basel в Париже, 2023. Фото предоставлено галереей SMAC
С 19 по 22 октября во французской столице в девятый раз прошла ярмарка современного искусства Asia Now, специализирующаяся на азиатском рынке. Каждый год в мероприятии принимает участие несколько десятков азиатских, а также западных галерей, репрезентирующих азиатских художников. Помимо классической ярмарочной составляющей со стендами, Asia Now ежегодно фокусируется на каком-то конкретном регионе Азии, посвящая ему центральную выставку. В 2023 году организаторы ярмарки пригласили базирующийся в Берлине художественный коллектив Slavs and Tatars стать кураторами такой экспозиции. Выставка «Parcours/Бағдар» собрала 15 работающих с текстилем центральноазиатских авторо_к, предложив кураторское видение региона.
Специально для Art of Her кураторка Дильда Рамазан посетила ярмарку Asia Now и подготовила обзор, в котором рассказывает почему региональная репрезентация Центральной Азии от Slavs and Tatars получилась не самой удачной.
В своем кураторском тексте коллектив Slavs and Tatars объясняет, что экспозиция «Parcours/Бағдар» представляет художни_ц региона, чья практика основывается на работе с текстилем или же каким-то образом связана с ним. Среди отобранных кураторами авторо_к были Асхат Ахмедьяров, Сауле Дюсенбина, Саид Атабеков, Гузель Закир, Диляра Каипова, Гульнур Мукажанова, Азиза Шаденова, Медина Базарагали, Kokonja, Кубра Хадеми, Мадина Жолдыбек, Назиля Нагимова, Алибай Бапанов, Алмагуль Менлибаева и Наззи Беглари. Участни_цы выставки родились не только в странах, которые мы привыкли традиционно маркировать как центральноазиатские (то есть Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан), но и за их пределами, например в Татарстане, Афганистане и Иране. Иными словами, очевидно, что в плане картирования коллектив предложил расширенное понимание региона.
Эта перспектива широты и изобилия отразилась и в кураторской концепции, обосновывающей выбор текстиля как основного медиума представленных работ. Slavs and Tatars утверждают, что текстиль, по самой своей природе, уже содержит множественность, коллективность. Это проявляется не только в том, как он производится (сплетение большого количества нитей), но и в генеалогии текстиля как закодированного послания, эдакой фиксации ушедших знаний и навыков. Однако, вопреки этому вполне легитимному концептуальному обоснованию, выставка, как мне кажется, как раз-таки и не смогла представить всю глубину и многослойность современных художественных практик Центральной Азии, задействующих текстиль, создав ровно наоборот, очень плоский образ региона, где кардинально разные художественные решения были визуально (и достаточно неуместно) уравнены за счет не совсем аккуратной сценографии.
Затрагивая вопрос сценографии, важно отметить, что ярмарка Asia Now проходила в историческом здании парижского монетного двора (La Monnaie de Paris). Понятное дело, что любое вмешательство в архитектуру такого здания накладывает очень сильные ограничения на возможные кураторские решения по части экспонирования. Ведь работы необходимо инсталлировать строго определенным образом, соблюдая все предосторожности и не нанося вреда помещению.
Но даже учитывая эти ограничения, я не смогла себе объяснить, почему, к примеру, работы на текстиле авторства казахстанца Асхата Ахмедьярова, повествующие о трагедии января 2022 года в Казахстане, расположили рядом с совершенно “невинными” войлочными бабочками татарской художницы Назили Нагимовой, у которых точно нет никакой социально-политической составляющей. Как активирует смыслы, заложенные в эти конкретные произведения, такая их развеска? Что она сообщает о регионе и его искусстве, помимо того, что эстетизирует насилие?
Учитывая, что центральная часть экспозиции под кураторством Slavs and Tatars состояла из парящих цветных чапанов авторства ирано-американской дизайнерки Наззи Беглари, которые, в силу идентичного медиума и близкого художественного подхода, можно было бы достаточно легко перепутать с двумя работами узбечки Диляры Каиповой, представленными на нижнем этаже, то весь проект воспринимался скорее в декоративно-прикладном ключе, как crafts, то есть выставка ремесел, а регион, ею представленный, – как край, где все носят яркую блестящую одежду с причудливыми узорами. Заметно ухудшила ситуацию выставленная во дворе монетного двора юрта, в которую поместили работу самого коллектива Riverbed (2022), представляющую из себя топчан, где гости ярмарки могли отдохнуть и попить чай. Изображение этой же юрты было вынесено на основную афишу Asia Now.
Иными словами, несмотря на интересный концептуальный подход, кураторский проект «Parcours/Бағдар» от Slavs and Tatars стал еще одной экспозицией, создавшей достаточно клишейный образ Центральной Азии, граничащий с экзотизацией, где рассказ о регионе, к сожалению, все еще не представляется возможным без привнесения этнографических и декоративных элементов.
Вероятно, такое упрощение и уплощение очень комплексного центральноазиатского контекста было намеренным решением со стороны кураторов, учитывая, что выставка проходила в рамках сугубо коммерческого мероприятия. Наверное, если оценивать все с этой позиции, то тогда создание такого яркого и привлекательного образа Центральной Азии является работающей стратегией, благодаря которой можно привлечь внимание коллекционеров к художественной сцене региона. Тем не менее, мне, как уроженке Центральной Азии, было не совсем комфортно видеть такую репрезентацию.
Помимо кураторской экспозиции «Parcours/Бағдар» от Slavs and Tatars, центральноазиатский регион на ярмарке Asia Now был также представлен и на стендах алматинской Aspan Gallery, астанинской Pygmalion Gallery и через дискуссионную программу от Центра современной культуры Целинный, проходившей почти весь день на превью ярмарки 19 октября. Среди авторо_к, чьи работы были показаны галереями, были Саодат Исмаилова, Гульнур Мукажанова, Елена и Виктор Воробьевы, Алибай Бапанов, Сырлыбек Бекботаев, Алмагуль Менлибаева и Kokonja. В дискуссиях Целинного принимали участие историк и исследователь Нариман Шелекпаев, куратор и со-основатель Ainalaiyn Space и IADA Индира Дюсебаева-Зиябек, художницы Алмагуль Менлибаева, Саодат Исмаилова, Мадина Жолдыбек, а также команда Целинного в лице Джамили Нуркалиевой и Алимы Кайрат.
Подводя итог, хочется сказать, что Центральная Азия действительно стала центром девятой ярмарки Asia Now благодаря экспозиции Slavs and Tatars и насыщенному присутствию базирующихся в регионе институций. Тем не менее, лично мне хотелось бы видеть более неоднозначный и сложный образ региона, чем тот, что транслировался европейской публике на мероприятии. Возможно, это мое желание не совсем осуществимо в контексте коммерческой ярмарки, где главная цель – это продажа работ.
12 октября в алматинской галерее Aspan Gallery открылась коллективная выставка узбекистанских художников «Paxta» под кураторством Тимура Карпова и Яны Харашо. Это первая выставка в Казахстане, которая посвящена теме хлопка в деколониальной оптике современных художников. Годом раньше она была представлена в Ташкенте, в независимом пространстве 139 Documentary Center.
Авторка Art of Her Данель Ходжаева посетила выставку и подготовила рецензию-эссе о своих впечатлениях, ощущениях и ее значимости для центральноазиатских зрителей.
Открытие выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Чингиз Гумаров
Открытие выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Чингиз Гумаров
Открытие выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Чингиз Гумаров
Открытие выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Чингиз Гумаров
«Paxta» – первая коллективная выставка узбекистанских художников, которые рефлексируют о колониальности с помощью хлопка. Человек, который хоть немного знаком с историей и культурой Узбекистана, знает, что хлопок со временем стал национальным символом страны. Его можно встретить на знаменитых фарфоровых сервизах, на ляганах для плова, на станциях метро, на сюзане, и даже фонтан перед театром Алишера Навои выполнен в той же форме.
Если для туристов «пахта» является экзотическим и милым сувениром, то для узбекистанцев хлопок – напоминание о колониальном режиме Советского союза. Воспоминание о детском принудительном труде, содержании в бараках, низкооплачиваемой женской работе.
В экспозиции выставки – работы 9 современных художниц и художников, исследующих влияние хлопка на изменение культурного, социального, экологического ландшафта в Узбекистане. Имена многих авторок(ов) не новы для казахстанского зрителя. Это Диля Каипова, которая ранее была представлена с персональной выставкой в Aspan Gallery, и первая профессиональная женщина-оператор в Центральной Азии Умида Ахмедова, и широкоизвестный художник-соцмодернист Вячеслав Ахунов.
Среди других участников представлены Анна Иванова, Наби Агзамов, Олег Карпов, Александр Федоров, NoolOdin и сокуратор выставки Тимур Карпов.
Экспозиция выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Анвар Ракишев
Экспозиция выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Анвар Ракишев
Экспозиция выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Анвар Ракишев
Экспозиция выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Анвар Ракишев
Экспозиция выставки «Paxta», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Анвар Ракишев
Пространство Aspan Gallery хорошо известно алматинскому зрителю своей гибкостью и основательной подготовкой к выставкам. Коллективный проект узбекистанских художников на первый взгляд выглядит очень свежо и эстетично – белоснежные стены, аккуратно расставленные арт-объекты, красивый текстиль Дили Каиповой. Все это создает двойственные ощущения – тему принудительного, детского труда и колонизации сложно представить наполненной светом и воздухом. Тем не менее если идея кураторов была в том, чтобы не травмировать зрителей, то так и вышло.
По моим ощущениям, «Paxta» получилась, скорее, целительной и заставляющей рефлексировать над историей нашего региона. Я не зря подчеркиваю «наш регион», потому что поиск общих болей и способов их преодоления – то, что характеризует центральноазиатское коммьюнити современных художников, креаторов и исследователей сегодня.
Колониализм Российской империи, а позже Советского союза носил в себе сложный характер. Репрессии, сокращение школ с центральноазиатскими языками обучения, стирание истории проводились одновременно с попыткой изобразить интернационализм и антиимпериализм для международной аудитории. Отсюда, возможно, и исходят нарративы об «освободителях» и «старших братьях».
Анна Иванова, «Дети собирают хлопок», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Досжан Курманов
Анна Иванова, «Хлопкоуборочный комбайн», 2023 г. Фото: Aspan Gallery / Досжан Курманов
Тем и ценна работа Анны Ивановой «Дети собирают хлопок», выполненная в виде аппликации из ткани, ваты и акрила. Несмотря на то, что художница изобразила раны узбекистанцев, в местном контексте они расширяются до коллективных травм. Ашаршылық, Желтоқсан, хлопковое проклятие и даже случившиеся после обретения независимости Андижанские события, Жаңаөзен, Қанды Қаңтар – примеры системного угнетения, несправедливости, коррумпированности и авторитаризма, передавшиеся по наследству от советского режима.
И если колониальные коллективные травмы тяжело оценить в количественных показателях, то работа Наби Агзамова “Divided Waters: Disrupting the Sea” апеллирует к данным, которые невозможно игнорировать. Это карта Аральского моря, которое когда-то занимало четвертую позицию в мире по площади, а спустя несколько десятилетий потеряло большую часть своего объема и почти высохло.
Наби Агзамов, «Divided Waters: Disrupting the Sea», 2022 г. Фото: Aspan Gallery
Хлопок и использование Центральной Азии как сырьевого придатка имеют прямое отношение к исчезновению Арала. В 60-е советское правительство решило срочно наращивать объемы хлопка с помощью интенсивного водоотбора из Амударьи и Сырдарьи. Если в 1960-м бассейн Аральского моря насчитывал 68 000 км2, то в 2004 году цифра сократилась до 17 160 км2. С экологическим бедствием никто не боролся, несмотря на засушливый регион и прогнозы, что неминуемо приводит Центральную Азию к водному кризису сегодня.
Соединение системных ошибок и их катастрофических последствий в современной Центральной Азии красной нитью проходит через все экспонаты выставки «Paxta». Особенно четко это можно проследить по первой инсталляции Дили Каиповой, детской несуразной резиновой игрушке. «Пахтакор», созданный в советское время, с течением времени выглядит как уродливая попытка изобразить сырьевое проклятие в виде национального блага.
Диляра Каипова, «Пахтакор», 2022 г. Фото: Aspan Gallery/ Досжан Курманов
Диляра Каипова, «Большой шелковый путь», 2022 г. Фото: Aspan Gallery
Завершает ряд работ яркое пятно – мурал Александра Фролова Cotton BOMB. На красном социалистическом фоне изображен хлопковый взрыв, напряжение общества, вызванное гибелью детей на полях. Удивительно, как высказывание самого Александра стало точкой моего напряжения на кураторской экскурсии. Художник, рассказывая о своей работе, упомянул, что узбекский народ «наиболее терпеливый» в социально-политической жизни Центральной Азии. Выражение «наиболее терпеливый» для меня легко встраивается в довольно экзотизированные описания, как, например, «самый гостеприимный народ». Все это позволяет порассуждать о том, какими же мы видим себя сами и как нам важно репрезентовывать свой опыт, не дожидаясь, пока о нем расскажут другие.
Александр Федоров, «Сotton Bomb», 2022 г. Фото: Aspan Gallery / Анвар Ракишев
Работы Наби Агзамова, Умиды Ахмедовой, Вячеслава Ахунова, Анны Ивановой, Диляры Каиповой, Олега Карпова, Тимура Карпова, Александра Федорова, NoolOdin важны для нас по той причине, что миф о хлопке для них – не вымысел, а воспоминания детства, рассказы родителей и родственников, истории и боль, рассказанная и переосмысленная в независимом Узбекистане.
Выставку «Paxta» легко представить в любом культурном ландшафте, потому что темы авторитаризма, несправедливости, системного угнетения уязвимых групп, экологических бедствий от колониального режима будут понятны зрителю в каждой точке мира. Хочется верить, что Алматы – это первая, но далеко не последняя зарубежная сцена выставки, ведь, в конце концов, она о нас – тех, кто пытается переосмыслить историю, чтобы найти свое место в настоящем.
25 сентября в Алматы прошел пресс-тур по строительной площадке Almaty Museum of Arts, который расположен по проспекту Аль-Фараби. Экскурсию по музею проводил казахстанский предприниматель, меценат Нурлан Смагулов и искусствоведка, директорка по музейной деятельности Almaty Museum of Arts Меруерт Калиева.
Главная цель музея – не только создать уникальное пространство в стране, но и сделать его доступным и интересным для всех жителей и гостей города. Специально для этого музей собрал коллекцию казахстанского искусства, а также планирует знакомить зрителей с шедеврами современного искусства, которые продвигаются на международных престижных выставках.
Авторка Art of Her Данель Ходжаева посетила пресс-тур и рассказывает, что стоит ожидать жителям города и будущим посетителям первого музея современного искусства в Центральной Азии.
Симбиоз природы и городской среды
Общая площадь территории – 1,84 га, а самого музея – почти 9 000 м². Проектированием здания занималось британское архитектурное бюро Chapman Taylor во главе с Крисом Ланксбури. Бюро разрабатывало проект совместно с международной консалтинговой компанией по музейному планированию Lord Cultural Resources, которая работала над Музеем исламского искусства в Катаре, Центром Помпиду и Лувром в Париже, музеем Гуггенхайма в Бильбао и другими знаковыми пространствами.
В центре архитектурной идеи Almaty Museum of Arts – соединить горный пейзаж Алматы с городской средой. Для реализации концепции было выбрано два материала: камень, символизирующий горы, и металл, отражающий город. Визуально здание музея будет выглядеть так, словно сооружение вырастает из каменной основы. Кроме того, сооружение спроектировано с учетом устойчивости по отношению к местному климату и возможным природным вызовам.
Команда также разработала проект с учетом внутренней динамики и взаимодействия объектов между собой и окружающей средой. Так, например, новый музей и Almaty Theater теперь создадут новое культурное пространство для жителей города.
«С открытием музея появится очень много вдохновения у молодой аудитории и тех, кто любит искусство. Без таких проектов очень сложно развивать креатив в городе и собственную насмотренность. Almaty Museum of Arts сможет стать точкой притяжения для творческих людей всей страны. Я верю, что открытие будет знаковым событием для всех жителей Алматы и привлечет туристов», – делится впечатлениями Зауре Розмат, основательница медиа STEPPE.
Важно отметить, что пространство Almaty Museum of Arts будет инклюзивным и доступным для всех групп: пенсионеров, детей, родителей с маленькими детьми, людей с нарушениями движений, слуха, зрения. Кроме этого, по словам Нурлана Смагулова, в кадровой структуре подготовлены инклюзивные рабочие места. Всего в музее будет работать около 120 сотрудников, включая технический персонал.
Яеи Кусама, Саодат Исмаилова, Ансельм Кифер. О коллекции музея
В музее будут представлены залы для постоянной и временных экспозиций, зал-трансформер для концертов и кинопоказов, комната для мастер-классов, бистро с демократичными ценами, сувенирная лавка, реставрационный зал, новейшее хранилище вместимостью в 5 тысяч экспонатов разной величины и хрупкости.
«Я надеюсь, музей будет давать возможность молодым художникам выставляться. Открытие музея такого масштаба точно повлияет на среду. Как минимум, вдохновит молодое поколение. Мне не хватало таких пространств в детстве и я знаю, что если бы такой музей был, мой кругозор был бы шире и глубже. Я верю, что открытие повлияет позитивно и сам не могу дождаться этого события», – рассказывает режиссер Айсултан Сеитов.
режиссер Айсултан Сеитов на строительной площадке Almaty Museum of Arts
В основе постоянной экспозиции музея будет представлена коллекция казахстанского искусства XX века, которую собирал Нурлан Смагулов в течение нескольких десятилетий. Также зрители смогут увидеть работы казахстанских художников, которые стояли на заре развития современного искусства в стране.
Программа зала временной экспозиции будет меняться каждые полгода, а постоянной – раз в два года. Благодаря соблюденным условиям хранения и содержания музей сможет привозить международные выставки и культовые арт-объекты, которые ранее не были в Центральной Азии. Уже сегодня музей приобрел работы известных художников:
Инсталляцию «Когда эти сочинения сожгут, они наконец дадут немного света» немецкого художника Ансельма Кифера. Ансельм Кифер известен своим смелым подходом и исследованием немецкой идентичности. Его произведения часто затрагивают вопросы национальной травмы и памяти. Киферовские полотна и инсталляции стали своеобразным диалогом между художником и его страной происхождения. Они предостерегают от забвения и исследуют сложные моменты истории, помогая отрефлексировать прошлое. «Когда эти сочинения сожгут, они наконец дадут немного света» была приобретена Нурланом Смагуловым во время 59-й Венецианской биеннале.
Инсталляцию «Любовь зовет» японской художницы Яеи Кусамы. Яеи Кусама – самая влиятельная художница современности. Ее работы экспонируются по всему миру, модные дома создают коллаборации совместно с ней, а за очередью в знаменитые зеркальные комнаты посетители стоят по несколько часов. «Любовь зовет» представлена красочными скульптурами, характерными для художницы, над которыми слышится стихотворение о любви на японском языке.
Скульптуру «Перекресток» американского скульптора Ричарда Серра. Ричард Серра является одним из самых знаменитых современных скульпторов своего поколения. Он создавал крупные объекты из металла для архитектурных, городских и ландшафтных площадок по всему миру. Его работы требуют особого ухода и не могут устанавливаться или сдвигаться без разрешения автора.
Работы из серии «Письма» узбекской художниц Саодат Исмаиловой. Серия работ представлена черно-белыми фотографиями с портретами семьи художницы, сверху которых нанесены строчки с разными алфавитами. Работа отсылает зрителей к истории региона, который переживал языковые, культурные и социальные изменения. Саодат Исмаилова работает с темами памяти, мифами и женской практикой в Центральной Азии, объединяя разные культурные слои региона между собой. Ее медиумами служит фотография, фильмы, видео-архивы, инсталляции и другие материалы.
Айша Галимбаева, «Невестка», 1957 г.
Салихитдин Айтбаев, «На целине. Обед», 1960-е гг.
Шаймардан Сариев, «Портрет сына», 1987 г.
Фернан Леже, «Женщины с попугаем», 1954-1960 гг.
Ричард Серра, «Перекресток», 2011 г.
Яеи Кусама, «Любовь зовет», 2013 г.
Помимо этого специально для музея скульптор Жауме Пленсе создал инсталляцию центральноазиатской девушки с косичками, а художница Алисия Кваде – работу, вдохновленную Долиной шаров на Мангышлаке. Она представлена в виде круглых шаров, выполненных из разных минералов и металлов.
Музей для каждого казахстанца
Almaty Museum of Arts планирует создать открытую среду для всех посетителей, вне зависимости от их опыта или заинтересованности в современном искусстве. Идея открытости прослеживается в том числе в архитектуре: вход в здание расположен с двух сторон, чтобы соединить выход на проспект с театром.
«Мы хотим, чтобы музей не ограничивался художниками, кураторами и любителями искусства. Важно сделать его открытым и доступным для всех, так, чтобы даже школьник мог понять и полюбить современное искусство», – рассказала Меруерт Калиева.
Концепция инклюзивности и доступности музейного пространства действительно кажется важной в казахстанском сообществе, где чаще всего арт-среда оказывается изолированной от интереса большей части населения. Первое, что приходит на ум при доступности – стоимость билета. По словам команды, вход в музей будет стоить 500 тенге для взрослых, а для детей, студентов, пенсионеров, людей с инвалидностью – бесплатно. Помимо этого предусмотрена программа друзей музея по выгодным ценам.
Учитывая то, что музей будет полностью построен благодаря вложениям Нурлана Смагулова, он будет обладать гибкостью и возможностью адаптироваться к актуальным направлениям и вызовам. А это именно то, чего чаще всего не хватает местным музеям с ограниченными средствами.
Хочется верить, что Almaty Museum of Arts не только откроет жителям города новое пространство и познакомит с инсталляциями знаменитых международных художников, но и также даст профессиональный толчок в развитии реставрационного и кураторского потенциала.
