Luna Luna: забытый парк развлечений в стиле фэнтези

После почти 40-летнего простоя знаменитый Парк аттракционов Luna Luna, созданный в 1980-х плеядой знаменитых художников XX века, вновь открылся, но переместился из немецкого Гамбурга в город ангелов — Лос-Анджелес. В своё время над его созданием работали Сальвадор Дали, Жан-Мишель Баския, Кит Харинг, Соня Делоне и др.

Редакция Art of Her не смогла остаться в стороне этого долгожданного возвращения и попросила Юлию Сорокину посетить парк Luna Luna, рассказав о своих впечатлениях в специальном репортаже.

Когда долго ждешь встречи с легендарным искусством, интересно засечь ощущения в моменте. Еще бы не ждать — на одной публичной площадке собраны вместе работы Йозефа Бойса, Сальвадора Дали, Жан-Мишеля Баския, Эрика Брауера, Манфреда Дейкса, Сони Деланей, Хуберта Аратыма, Моники Гилсинг, Кит Харинг, Андре Хеллера, Дэвида Хакни, Ребекки Хорн, Роя Лихтенштейна, Кенни Шарф, Дениэла Споерри, Джима Вайтинга. И все они не просто музейные объекты от селебрити модернизма и постмодернизма, но проект — предтеча современного паблик-арта — настоящие аттракционы Луна-парка, столь популярного в нашем детстве. По сути дела, Luna Luna вернулся (или даже свалился) оттуда – из 70-х – 80-х прошлого, 20-го века. Итак, история…

… Давным-давно, «много лун назад», жил-был молодой австрийский художник Андре Хеллер. Он был увлечен разнообразными медиа — перформансом, театром, цирком, фокусами, огневыми шоу и прочим странным инструментарием и быстро прослыл влиятельным мультимедийным художником. Но самым замечательным его детищем стал луна-парк, открытый в 1987-м в Гамбурге (Германия). Поскольку вдохновлялся наш герой луна-парком, он назвал свой проект Luna Luna, и это была прекрасная фантастическая страна с произведениями искусства, которые встречаются раз в жизни на функциональной ярмарочной площади, захватывающей дух… Хеллер провел десяток лет, путешествуя в поисках художников от Парижа до Нью-Йорка, и как результат — больше 30 художников — звезд своего времени — вошли в команду, воплотившую проект. Когда Luna Luna открылся, тысячи людей разного возраста посетили парк и смогли прокатиться на карусели, с фигурками героев Кита Харинга, лицезреть панораму парка на колесе обозрения, расписанном Жан-Мишелем Баския, побродить в павильоне лесной геометрии Дэвида Хакни, смешаться с толпой в уличном театре мимов и перформеров и исследовать целый мир других волшебных развлечений: от карнавальных игр до заоблачных аттракционов и гипнотических инсталляций, созданных самыми харизматичными художниками той эпохи. Но, к сожалению, под конец лета 1987-го Luna Lunaпарк, уже готовый к мировому турне, вдруг обернулся самым безнадежным секретом в истории искусства — он пропал.

После головокружительного и блестящего дебюта в Гамбурге смена владельца привела к тому, что Luna Luna парк оказался втянутым в судебные тяжбы и был попросту закрыт. Произведения искусства Luna Luna, спрятанные на кладбище морских контейнеров где-то в Техасе, никто не видел более трех десятилетий. В январе 2022-го Luna Luna парк был реанимирован из безвестности: коллекция аттракционов была восстановлена до былой славы и в 2024-м выставлена в огромном ангаре в Лос-Анджелесе, недалеко от квартала художников. И забытые сокровища вновь открываются по ходу выставки.

Итак, я зарегилась в ожидании открытия и продажи билетов на сайте Lunaluna.com и вот, наконец, проехав полгорода, я прохожу под ярким многорогим куполом Dream Station Андре Хеллера — надувной арки-кафе.

Ожидая своей очереди и заявленного для посещения времени, я отснялась в нескольких фоторамках Хуберта Аратыма с фантазийными мотивами и зашла в павильон. По правде говоря, пространство проекта состоит из двух больших ангаров, на входе всем демонстрируют промо-фильм об истории Luna Luna и, конечно, сразу охватывает грусть от того, что проект сейчас располагается не под открытым небом как парк, а спрятан под крышей, и от того, что теперь уже невозможно прокатиться на аттракционах, а только посмотреть, послушать саунд-треки и представить себе, как это было раньше. То есть, как и все ремейки, этот имеет один большой вопрос по несоответствию тому посланию, которое проект нес изначально, — искусство как аттракцион-приключение. Сейчас, спустя десятилетия, артефакты художников, которые уже в большинстве своем на том свете, который ближе к Луне, стоят баснословных денег и не могут эксплуатироваться как действующие качели-карусели. Они стали супердорогими произведениями. И здесь ничего нельзя поделать, кроме как поностальгировать. И все-таки хорошо уже хотя бы то, что мы снова обрели Luna Luna, пусть даже как наследие. Go!

Необходимо заметить, что создатели ремейка Luna Luna не стали дотошно расставлять павильоны, подражая парковому варианту в Гамбурге. Они пошли по логике архивной выставки и формировали ее, руководствуясь правилами выставочного восприятия, дополняя экспозицию историческими справками и аннотациями. Для интересующихся рядом со входом была расположена панель с картой парка Luna Luna 1987 года. И полное описание аттракционов.

На входе в первый ангар нужно пройти через живописный портал — квадратную входную арку с надписью LUNA LUNA, расписанную самой старшей участницей проекта Соней Деланей. Несмотря на то, что художница ушла из жизни в 1979-м, она успела обсудить с Хеллером свои идеи и набросать эскизы для Luna Luna, которые и были воплощены командой проекта. Будучи уроженкой Украины, переехавшей во Францию, Соня вместе со своим мужем — художником Робертом Деланей — была одной из важных фигур авангарда и основательницей течения Симультанизм в абстрактном искусстве. Арка ярко демонстрирует абстрактные формы и как бы приглашает в парк искусства.

В разных точках выставочных павильонов под потолком висят, ожидая ветра, объекты-флаги немецкой художницы Моники Гилсинг. Гилсинг разработала коллекцию «Изображения ветра» [Windbilder] — впечатляющие работы на тканевой основе, которые развеваются на ветру как флаги. В 1987-м Гилсинг, которая часто работала на открытом воздухе, развесила свои динамические полотнища по всей ярмарочной площади луна-парка. После этого сотрудничества с Андре Хеллером Гилсинг снова работала с ним над созданием декораций и костюмов для театральной постановки «Ягмандир» (1991), а затем над серией причудливых экспозиций и архитектурных инсталляций для ANIMA Garden, его музея под открытым небом в Марокко.

Объединенное пространство первого ангара было подсвечено мерцающим светом то лилового, то охристого оттенков, впадая иногда в электрик Кляйна.

Периодически включалась музыка, и тогда заводились карусели без седоков, грустно демонстрируя яркие объекты для сидения. Карусель Кита Харинга блестела пластиковыми персонажами в его фирменном линейном стиле – собаки, человечки, знаки препинания и неопознанные фигуры ярких зеленого, красного, оранжевого, розового и желтого цветов. От карусели крестообразно отходили его же яркие панно, напечатанные на экранных пластиковых растяжках. Кит Харинг был автором многочисленных паблик арт-объектов в Нью-Йорке, борцом за права ЛГБТ и больных СПИДом, политическим активистом. Он умер в 1990-м, оставив иконическое графическое наследие, знакомое многим поколениям.

Как бы в полилоге с каруселью Херинга крутились еще две. Фантастическая карусель Эрика Брауера со скульптурами 8 фантастических персонажей: бабочкой, волчицей, русалкой, кистью руки в виде лошадки, кистью руки в виде чертика, раковиной моллюска, сердца, эротического органа. Брауэр был лидером австрийского сюрреализма и Венской школы фантастического реализма. Он вдохновлялся иудейской мистической мифологией, а также был музыкантом, исполнявшим Австропоп.

Неподалеку раскачивается цепная карусель Кенни Шарфа — «поп-сюрреалиста» из Даунтауна Нью-Йорка, по его собственному определению. Шарф смешивал высокое и низкое искусство, часто использовал героев популярных мультфильмов из своего детства, изменяя их в сторону фантастических монстров, тем не менее очень забавных.

Сбоку от каруселей расположился огромный фасад «Дворца ветров» [Palace of the Winds], расписанного Манфредом Дейксом по концептуальной разработке Андре Хеллера и Вальтера Навратила. Нарративная, симультанная роспись с гротескными персонажами — дамами, кавалерами, слугами с приспущенными штанами (которые на самом деле списаны художником с австрийских политиков 80-х) пускающими ветер, то есть попросту пукающими направо и налево, сопровождалась контрастной подсветкой и звуками целого оркестра из вышеозначенных неприличных звуков. И даже сейчас чувствуется, что художник нарушил кучу табу — этакий политический театр гротеска, веселый и страшный одновременно…

В самом центре зала расположился фантазийный павильон Дэвида Хакни «Зачарованное дерево» [Enchanted Tree] с расписными панелями, изображающими синие, красные и зеленые абстрактные деревья. Его внутренняя цилиндрическая камера окружена изогнутыми вырезами-арками, похожими на ветки деревьев. Наряду с необычным освещением пространство заполнилось подборкой вальсов композиторов Иоганна и Йозефа Штраусов, что усилило театральную атмосферу павильона. Дизайн павильона отсылает к более ранним сценическим проектам художника, например, для «Тройного счета» Стравинского в Метрополитен-опера в Нью-Йорке в 1981 году.

Дэвид Хакни жил и работал в Брэдфорде, Лондоне и Лос-Анджелесе. Его работы не поддаются простой категоризации, и, хотя они обычно ассоциируются с поп-артом, его стиль и цветовая палитра резко изменялись с течением времени.

Через арку Сони Деланей перехожу во второй павильон, где сосредоточены не только экспонаты, но и архивные документы, фотографии, шкала времени Luna Luna, найденные инструменты монтажа и даже сами контейнеры, где хранились аттракционы.

Сразу перед входом путь перекрывает огромный павильон, расписанный Роем Лихтенштейном в стиле своих фирменных дотов (точек растра), линий, цветных полей, пересекающих друг друга. Изначально в павильоне располагался аттракцион-лабиринт зеркал, где зрители многократно отражались и переотражались. Сейчас можно посмотреть только внешнюю оболочку, система зеркал выставлена как факт в контейнере, стоящем сбоку от павильона.

Рядом, на этой же стороне на протяженной выгородке расположена та самая шкала времени, которая начинается с начала 20-го века с Сони Деланей. Мне понравилось, что кураторы включили в шкалу не только жизнь художников-участников, но и политические и культурные события, на фоне которых разворачивалась история Luna Luna. Сильно оживляли стену интегрированные всюду фотографии и видеоэкраны, где демонстрировались элементы проекта. Поддерживали ощущение погружения в историю Luna Luna большие шпалерные панно из фотографий 1987-го, очень живые и подвижные, которые частично заглушали грусть по поводу невозможности использования аттракционов по прямому назначению.

Исторического флёра придавали витрины с найденными артефактами – банками краски, рабочими комбинезонами, конструктивными деталями, чертежами, выкрасками, полуистлевшими майками мерча и прочая.

В контейнерах, где луна-парк хранился более 30 лет, выставлялись некоторые артефакты, например, инсталляция Джима Уайтинга «Механический театр» [Mechanical Theater]. Уайтинг создал аниматронический реквизит для музыкального видео Херби Хэнкока «Rockit» 1984 года, удостоенного пяти премий MTV Video Music Awards, в том числе — «Лучшая художественная постановка» и «Самое экспериментальное видео» того года. В течение двадцати пяти лет он руководил ночными клубами Bimbo Town в Базеле, Швейцария, и Лейпциге, Германия, — пространством для аниматронных инсталляций и экспериментальных перформансов. Его механические скульптуры вдохновлены пионером кинетического искусства Жаном Тингели. В инсталляциях Уайтинга, или «механических театрах», аниматронные персонажи, такие как танцующие брюки или манекены, с юмором и иронией воссоздают повседневные социальные ситуации. Для Luna Luna Уайтинг создал роботов и манекенов, сделанных в основном из найденных предметов и выброшенного мусора. На закрытой сцене танцующие брюки без туловища и человеко-машинные фигуры — в баре или подвешенные над обломками авто — образовывали кошмарный луна-парк, вдохновленный социальными связями повседневной жизни.

Рядом с «Механическим театром» расположилась интерактивная инсталляция Ребекки Хорн «Любовный термометр» [Love Thermometer]. Ребекка Хорн представила термометр любви как функциональный термометр, измеряемый не числами, а поэтическими словами, такими как «магия», «объятия» и «одиночество». Термометр был наполнен красной жидкостью, которая под действием тепла от рук посетителей поднималась вверх по ножке. Зрители держали термометр, чтобы поставить «диагноз» в зависимости от степени любовного жара их тела. Немецкая художница Ребекка Хорн создавала скульптуры, перформансы, инсталляции и фильмы, исследующие взаимосвязь между человеческим телом и миром, в котором оно обитает, как органическим, так и созданным руками человека. Например, Хорн добавляла к своим пальцам метровые протезы или прикрепляла к голове маску из карандашей, образуя сказочные расширения своего тела, которые смешивали фантазию и реальность в выступлениях, задокументированных на фотографиях, фильмах и видео.

У центральной стены напротив входной арки, как в алтаре, стоит щит с собственноручной размашистой надписью Йозефа Бойса. Бойс не стал играть в игры и по-взрослому, концептуально напомнил посетителям об экономических особенностях современности. Вкладом Бойса стало его фирменное заявление в духе «Каждый человек — художник». Бойс написал: «Деньги вовсе не капитал. Однако творческие способности — это капитал». То есть, по мнению художника, ценность заключается не в деньгах, а в творчестве, которым обладает каждый. Бойс, будучи пионером современного искусства, экспериментировал с необычными материалами и социальными явлениями как материалом искусства. Известны его «Уголки жира», посадка дубов на Документе, лекции в университете и доски с надписями мелом как объекты искусства.

В центре зала, напротив записки Бойса, как бы в диалоге с ним расположилось «Колесо обозрения» [Ferris Wheel] из белой жести, на кабинках которого и на постаменте видны характерные графические высказывания Жан-Мишеля Баския. Баския сам спроектировал колесо обозрения, на котором появляются повторяющиеся сюжеты из его более ранних работ. Колесо сопровождалось песней Майлза Дэвиса 1986 года «Tutu». Известный сейчас как один из самых выдающихся художников современности Баския начинал как художник-граффитист, заполонив центр Нью-Йорка своими тегами SAMO, будучи подростком в 1970 году. Он часто рисовал на найденных поверхностях, включая стены домов, вагоны метро, деревья и старый холодильник. Вскоре, войдя в культурную жизнь центра города, он начал рисовать на холсте, создавая композиции, сочетающие в себе множество идей, в том числе прославление музыки и спорта чернокожих, исследование истории афроамериканцев и критику злоупотреблений властью со стороны полиции. Его работы сочетают фигуративность и текст, создавая композиции, наполненные мучительно неуловимыми смыслами.

Между Колесом Баския и входной аркой Деланей расположен также бомбический павильон Сальвадора Дали, названный Далидом [Dalidom], он является продолжением его сюрреалистического дома развлечений «Мечта о Венере», спроектированного для Всемирной выставки в Нью-Йорке 1939 года. Павильон Далидом представляет собой геодезический купол с зеркальным интерьером и сопровождается песней оркестра Blue Chip. Посетители, входя в интерьер, отражаются и преломляются в мириадах треугольных зеркал, как в калейдоскопе. Дали стал ведущей фигурой сюрреалистического движения 1930-х годов. Его особенно вдохновляли теории психоанализа Зигмунда Фрейда о подсознательном и его эротическом значении. Художник часто комбинировал искаженные фигуры и повседневные предметы для формирования переосмысленных миров. Это стремление к символическому «сюрреалистическому объекту» лучше всего иллюстрируется знаменитой картиной «Постоянство памяти» (1931), где тающие карманные часы томятся среди каталонского пейзажа.

В Luna Luna, конечно же, присутствует даже туалетный комплекс, он же арт-объект [Crap Chancellery] — спроектированный Даниелем Споерри. Споерри переосмыслил общественные туалеты Luna Luna, спроектировав их так, чтобы они напоминали «Рейхсканцелярию» архитектора Альберта Шпеера, здание штаб-квартиры нацистской партии. Споерри высмеивал и обесценивал проекты Шпеера, назвав свою работу «Дерьмовая канцелярия» [Crap Chancellery], что подчеркивается двумя кучами дымящихся скульптурных фекалий на входных колоннах в туалет. Швейцарско-румынский художник Даниэль Споерри создавал скульптуры и инсталляции, увековечивающие предметы из ежедневного обихода. Вместе со швейцарским художником Жаном Тенгли Споерри был одним из основателей движения «Новый реализм» («Новый реализм»), основанного в 1960 году критиком Пьером Рестани, в котором реальность была художественным материалом сама по себе. Художники повторно использовали предметы повседневного обихода — даже мусор — для создания скульптур, инсталляций и перформансов, критикующих растущее потребительство и массовое производство.

Неподалеку расположилось гротескное свадебное бюро Андре Хеллера под названием «Свадебная часовня» [Wedding Chapel], украшенная карикатурами на жениха и невесту. В этом бюро художник-куратор сосредоточил различные костюмы и аксессуары для фотосессии, бланки и клерков, которые могли всем желающим выписать сертификат о вступлении в брак с кем угодно — любым человеком, животным, предметом или другими сущностями. Андре Хеллер — вдохновитель и создатель Luna Luna — на момент создания проекта уже был австрийской поп-звездой, создателем ряда музыкальных альбомов, театральных и цирковых программ, других мультмедийных проектов, большинство из которых были интерактивными и вовлекали тысячи участников-зрителей. Он пропагандировал «тотальное искусство» [Gesamtkunstwerk] — искусство, привлекающее и смешивающее многие медиа — живопись, графику, театр, кино, музыку и многое другое. Традиция тотального искусства восходит к философам романтизма Фридриху Шеллингу и Евсевию Трандорфу, но наибольшую известность получила в связи с работой композитора Рихарда Вагнера «Искусство и революция» и последующей «Произведение искусства будущего». Вагнер прославлял такие жанры, как опера и музыкальная драма как единственно верные формы равноценного существования всех искусств в симбиозе. И, конечно, такое всеобъемлющее произведение искусства не могло состояться без использования технологий антрепренерства и арт-менеджмента. Холлер замечательно воплотил все задумки проекта и, хотя в конце концов его подвела неразбериха с правообладанием на проект, его миссию можно считать успешной. Организаторы современной выставки создали не менее замечательный оммаж проекту 1987 года и учли все возможные нюансы, даже специальный киоск сувениров, или мерча, как принято говорить сейчас. В магазине можно приобрести множество сопряженных с выставкой сувениров от полного каталога проекта до полотенец, маек, наклеек и брелков. Кстати, магазин размещен на вебсайте проекта, также как и развернутая информация о нем.

В завершение хочется заметить, что выставочный проект как всякое современное искусство должен нести некое послание нам, зрителям. Что же это за послание? Я позволю себе свое личное оценочное суждение, но, чтобы подчеркнуть противоречивость оценки, разделю ее на несколько позиций.

Во-первых, я очень люблю археологию, и посему для меня первое послание было из серии банального «рукописи не горят?» или «искусство вечно?», с вопросами в конце. Потому что — да, классно вновь обрести в одном месте всех этих замечательных художников — звезд. Но — те артефакты, которые они задумывали, работают только во взаимодействии с публикой, в парке под открытым небом, наполненном веселой толпой, детьми на каруселях, флагами на ветру, атмосферой луна-парка — бутафорской фантазией, которая на короткие пару часов переносит людей в иной мир. Тогда начинает работать противоречие между веселой детской формой аттракционов и серьезным, недетским содержанием арт-объектов.

Во-вторых, выставка доказала адекватность главного мотто современного искусства «здесь и сейчас!», с утверждающим восклицательным знаком. Потому что мир изменился, и ироническая спектакулярность постмодерна 80-х в 2024-м воспринимается как далекий исторический факт. И даже в беззаботном городе ангелов — Лос-Анджелесе, с его вечным «enjoy your day!» художественный парк развлечений навевает щемящую ностальгию по былым временам, детству, радости и легкости. А представленная история проекта с длинным перечнем уже умерших художников-участников подчеркивает грустную ноту призрачности, как цитата из «Невыносимой легкости бытия» Милана Кундеры. Наглядное «Einmal ist Keinmal» [Один раз не считается].

И в-третьих, на таких выставках становится наглядно понятно, что делает с искусством рынок. Несмотря на неоспоримость важности денег для создания произведений и проектов, рынок в какой-то момент поворачивается другой стороной, и тогда проект Luna Luna закрывается в 1987-м по причине финансовых споров, а в 2024-м на каруселях уже нельзя кататься, потому что их ценность взлетела до небес в денежном эквиваленте и уже нельзя потрогать градусник любви и невозможно, чтобы флаги трепал ветер… и это уже музейные объекты, артефакты, окаменелости. Luna Luna здесь предстает монументом человеческой жадности. И только спокойное и где-то даже занудное бойсовское назидание: «Деньги вовсе не капитал. Однако творческие способности – это капитал», — как будто всплывает бегущей строкой около каждого объекта Luna Luna — фантазии, о которой мы забыли.