Art of Her

Documenta fifteen — международная выставка современного искусства, которая проходит каждые пять лет в Касселе, Германии. В этом году концепция выставки была задана индонезийским коллективом ruangrupa, которые решили переосмыслить слово lumbung («рисовый амбар»), символизирующее коллективность, щедрость и солидарность.

Одной из участниц documenta fifteen стала узбекская художница и режиссер Саодат Исмаилова. В рамках выставки она представила несколько видеоработ, включая новый фильм о женской ритуальной практике Bibi Sheshanbe. В публичной программе Саодат Исмаиловой также будет выступать инициируемый ею коллектив DAVRA. Его участницами стали 19 молодых мультидисциплинарных художниц из Центральной Азии.

В центре исследования Саодат Исмаиловой и коллектива DAVRA — образ мифологических духов-защитников чильтанов (чиль — 40, тан — тел), к которым обращаются во время древних практик исцеления и защиты. Представления о чильтанах можно также встретить на территориях Кавказа и Ирана, но в Центральной Азии они чаще упоминаются в женских молитвах и передаются устно из поколения в поколение.

Программа, подготовленная Саодат Исмаиловой, будет продолжаться в течение 100 дней — с 18 июня по 25 сентября. А в 40 самых жарких дней года — с 25 июня по 4 августа — DAVRA и приглашенные гости будут интегрированы в программу Саодат Исмаиловой, чтобы обращаться к коллективной женской памяти и переосмыслять образы чильтанов. Для этого они будут использовать различные практики: показы видеоработ, готовку, танцы, воркшопы, перформансы и выпуск специальной исследовательской публикации.

Мы поговорили с Саодат Исмаиловой и участницами DAVRA о представленных работах, опыте участия в престижной международной выставке и репрезентации женского опыта в Центральной Азии.

Саодат Исмаилова — режиссер, современная художница из Узбекистана.

Чильтаны — это мистические образы духов-покровителей в культуре Центральной Азии, которые могут приобретать разные формы живых и не живых сущностей, чтобы защищать и исцелять обращающихся к ним людей. На самом деле не существует четкого определения, потому что они прежде всего связаны с духовным пониманием мира, который невозможно структурировать в определенную форму. В одном описании сказано, что если Земля движется слишком быстро, то чильтаны маршируют в обратную сторону, чтобы привести ее в правильный ритм.

Чильтанов связывают с сокровенным числом 40, но, на мой взгляд, это образ, которым описывают коллективность и единство: Али-баба и 40 разбойников, 40 дней и ночей и так далее. Я много лет исследую память предков и значение сороковицы в Центральной Азии, особенно в женских ритуальных практиках, поэтому в documenta fifteen решила совместно с DAVRA размышлять об этой теме с помощью разных форм искусства: фильмов, музыки, поэзии, перформансов, арт-объектов, практик приготовления пищи.

Во время исследования темы чильтанов я думала о том, кто же может символизировать их сегодня, а потом поняла, что это молодые художницы. Если приземлить идею мистических духов, которые сохраняют культуру, то ими станут люди — арт-деятельницы, которые обращаются к памяти предков и трансформируют ее в искусство. Они, как и чильтаны, являются носителями местного знания и культурного кода. Мне очень важно, что все они представляют наш регион, потому что участие в documenta fifteen — это возможность не идти всецело за западной культурой, а попытаться вовлечь других людей в духовный мир Центральной Азии.

Kokonja — художница, саунд-артистка из Казахстана.

Работа Mai Ene, которую я буду представлять, тесно связана с моей женской линией. Это инсталляция с объектами из войлока. Рядом с крутящейся вокруг своей оси инсталляции будет расположен войлочный коврик, на котором можно будет расположиться, ощущать руками материал и слушать казахские колыбельные. Мне хочется, чтобы работа погрузила зрителей в «қоңыр» — медитативное состояние, к которому стремились ақыны и күйші. Это можно почувствовать в повседневной жизни, когда, например, наблюдаешь за заходом солнца в степи, чувствуешь легкий ветер, и испытываешь какой-то особенный контакт с настоящим.

«Қоңыр» важная часть казахской философии, которая отражает зарождение мира и имеет фонетически такие же истоки, как и слова қан, құт, аруақ, ақын, кiндiк (кровь, благо, духи предков, акын, пуповина). Мне кажется, что нам важно говорить о национальной философии, которая пришла не в качестве европейской идеи, а зародилась самостоятельно на нашей земле, то, что мы узнаём от наших мам и бабушек. В силу разных причин мы пропустили что-то из прошлого, поэтому в современном искусстве я пытаюсь отразить эстетику мыслей и традиций наших предков. В то же время Mai Ene — это обращение к моей бабушке. Я никогда не видела ее, но память о ней осталась благодаря ее войлочными коврам. Войлок словно имеет память и передает её мне. Можно сказать, что эта работа и процесс валяния войлока для меня – возможность говорить одновременно о ней и с ней. А колыбельная, которая будет доноситься от инсталляции, состоит из голосов моих подруг, которые напевали казахские песни, когда укладывали детей. Мне важно, что благодаря участию в DAVRA я могу показать, какая она, женская энергия в Центральной Азии. Сегодня в странах ЦА многие женщины оказываются обесцененными и незащищенными. Я хочу верить в то, что ощущения, полученные от моей работы, помогут нам вернуться к началу.

Зумрад Мирзалиева — документалистка из Узбекистана.

Опыт участия в DAVRA отличается для меня тем, что мы относимся друг к другу очень бескорыстно — поддерживаем во всех проектах, вдохновляем и открыто делимся мыслями, переживаниями. Благодаря теме чильтанов мы можем самостоятельно рассказывать о женском присутствии и практиках в Центральной Азии, потому что у многих, конечно, существует представление о нас как об угнетенных мужчинами. Я не отрицаю этих проблем, но мне кажется, что нужно говорить и о девиктимизации женщин. Я часто обращаюсь к этой теме и рассматриваю борьбу женщин за права — принудительная ли это история, созданная из-за давления и несправедливости, или проявление внутренней воли?

Мы сталкиваемся с огромной дискриминацией, но в то же время это не то, из чего мы состоим. Представление женщин должно исходить из их голоса, а не с позиции мужского мира. Видеоработа, которую я представляю на documenta fifteen, тоже говорит об этом. «Автономия» — это восьмиминутный фильм-диптих: одна часть была снята в Самарканде в пещере Довуда (Давида), в которую приходят девушки, чтобы просить о фертильности, а во второй части записан обряд, когда в комнату молодоженов запускают детей, тем самым желая, чтобы у них было большое продолжение рода.

В фильме я попыталась отразить исключительную детородную функцию женщин, часто лишенных в глазах общества на собственное право принимать решение о беременности. Я и сама столкнулась с этим сразу после замужества — казалось, что родственники ждут этого, не оглядываясь на мое мнение. Думаю, с этим сталкиваются многие женщин из Центральной Азии, поэтому это одновременно личное и коллективное переживание.

Диана Рахманова — художница, кураторка из Таджикистана, основательница культурного центра «Кудук» в Кыргызстане.

Я участвую в нескольких направлениях: в детской программе провожу воркшоп по созданию таджикских кукол (лухтак) из дерева и ткани, а в публичной — готовлю традиционный таджикский плов. Также мы создали публикацию с именами Пари, где я, как и мои колежанки, разработала иллюстрации. Говоря о готовке еды, важно отметить, что я не рассматриваю приготовление плова как просто прием пищи. Еда создает возможности культурного обмена и социальных диалогов, поэтому для меня это больше художественный язык. Традиционные куклы тоже не только служат декоративным элементом, а имеют важный культурный и исторический аспект — считается, что лухтак забирает темную энергию, сглаз и болезни. Раньше существовала традиция, что если ребенок заболевал, родители намеренно делали куклу, заговаривали ее и бросали в реку — вода уносила вместе с куклой и болезнь ребенка.

Я стараюсь создавать все проекты только после того, как пропущу их через свой опыт и переживания. Поэтому мне важно, что в documenta fifteen буду представлять Таджикистан, несмотря на то, что несколько лет живу и работаю в Кыргызстане. Таджикская культура — это то, с чем я чувствую большое созвучие. Все мои проекты обращены именно к ней, включая последнее исследование о гражданской войне 90-х. В рамках этого проекта я создала спектакль «Аккорд», который был представлен публике с апреля по сентябрь 2021 года в Кыргызстане и Украине. Помню, что в канун премьеры на кыргызско-таджикской границе снова случился конфликт и тогда я поняла, что тема войны она не только про 90-е и что-то далекое, забытое. Военные конфликты они сопровождают нас и сегодня.

Для меня очень ценно является частью проекта Саодат Исмаиловой и находиться в составе коллектива DAVRA, так как это объединяющий процесс, где мы все вместе представляем нашу локальность, Центральную Азию. Мне кажется наши страны все во многом похожи как культурно, так и локально. Так, когда я изучала историю прикладного искусства Дарваза (Памира), наткнулась на элементы курака, которые создавались жителями высокогорных регионов. Тогда поняла, что традиция курака близка не только кыргызам. В разное время многие элементы создавались совместно с разными этническими группами, например, кыргызскими памирцами и таджиками.

Беназир Ибраимова — художница, поэтесса из Кыргызстана.

В documenta fifteen я приготовила работу Feeding Spirits («Кормление душ»), которая состоит из коллективного перфоманса готовки ритуального хлеба «жети нан» и видео-поэзии в комнате с дасторконом, где можно отведать свежеприготовленный ритуальный хлеб. Суть обряда в том, чтобы почтить память предков, попросить благословения, вспомнить о них и только потом приступить к трапезе. Самое интересное, что вознесение запаха во время готовки питает предков, являясь своего рода «пищей». Важно понимать, что приготовление еды — это не просто разделение пищи с кем-то, а коллективный опыт, проявление заботы, щедрости и взаимопомощи. Такой ритуал олицетворяет бессознательную и сильную связь с поколениями.

В детстве мы с семьей часто собирались с родственниками несколько раз в год, вспоминали дедушку и бабушку, коллективно готовили, поэтому я решила обратиться к этому опыту. Также большим толчком для написания стихов послужили таинственные истории о дедушках и бабушках, которых я, к сожалению, не застала.

Во время подготовки к выставке мы собирали разную литературу о теме чильтанов, обрядах, определяя, какие аспекты близки каждой из нас. Затем размышляли над тем, что мы можем представить на выставке. Исследуя этот мир, я открыла для себя глубокую философию нашего региона, полную поэзии, завораживающей мистики. Для меня участие в DAVRA стало отправной точкой, когда творческая энергия и память о предках смогли соединиться в единый пазл. Несомненно, участие нашего коллектива в documenta fifteen, который является неким мостом между Западом и Востоком, откроет двери в духовный, медитативный мир Центральной Азии.

Мунис Джураева — современная художница из Узбекистана.

Многие участницы коллектива DAVRA обращались к мамам или бабушкам для переосмысления ритуалов, связанных с присутствием чильтанов, но у меня не было такого тесного опыта. Помню, когда была совсем маленькой, несколько раз бабушка проводила ритуал с использованием хлеба для лечение телесного недуга, где можно было рассмотреть древние традиции, но сейчас это практикуется всё реже.

В результате я решила сделать оберег из текстиля в технике soft sculpture — Tumor. Это коллективный перформанс, где мы с участницами DAVRA будем вручную сшивать оберег, который состоит из 40 абстрактных форм, олицетворяющих 40 имён Пари. Мы будем использовать ткани из Узбекистана которые долго хранились в сундуке моей мамы и были переданы ей от моей бабушки. Мне нравится, что эта работа будет не просто олицетворять чильтанов, но и объединять нас с девушками, позволяя обмениваться энергией друг с другом.

На самом деле, тумор, на мой взгляд, тесно связан с идеей чильтанов. Он, как и невидимые духи, защищает нас и принимает различные формы. Тумор может быть любым: в виде треугольника на шее с сурой из Корана, маленькой сережкой, любой запиской. Формы и размеры не имеют значения, потому что важно только то, какую идею мы закладываем. При этом меня очень интересует то, что его функция осталась прежней. Несмотря на современность и доступ к разным услугам, мы все еще нуждаемся в невидимой духовной защите. Мне кажется, что это важная мысль — в культуре мы сохраняем только то, что нам действительно нужно.

Автор материала: Данель Ходжаева.