Интервью

«Если кто-то видит в «Рефракции» украинскую тему, я не возражаю»: интервью с художницей Карлыгаш Кансейт о новой персональной выставке

В Шымкенте, в арт-пространстве «KIIZSPACE», проходит персональная выставка известной художницы Карлыгаш Кансейт – «Рефракция». Главная ее особенность буквально очевидна – все работы выполнены в желто-синих цветах.

С чем это связано, как родилась эта серия, какова ее концепция и значимость в творческой биографии автора – об этом и многом другом Art of Her поговорил с художницей после открытия выставки.


Карлыгаш, с чего началась эта серия, что стало отправной точкой?

Началом можно считать картину «Прикосновение», где в желто-синих цветах был изображен туркестанский мавзолей имени Яссави. Работать над ней я начала осенью 2021 года.

В своих работах я люблю упрощать, убирать все лишнее, доводить до совершенства. Условно толчком стала работа на Кипре (прим. ред. – Карлыгаш Кансейт участвовала в международном симпозиуме на Северном Кипрев 2019 году и выставлялась там в 2020 году), где я писала замки в минималистическом стиле. Мне это сильно понравилось, и я решила продолжить использовать такое художественное решение. Когда стала думать, что именно изобразить у нас, сразу возникла мысль о туркестанском мавзолее: ну как его не написать?!

Писала работу месяца три-четыре. Помню, как очень долго искала композицию. Стремилась к лаконизму линий – я люблю минимализм, но чтобы там было все. А цвет выбрала контрастный.

После решила использовать минимализм цвета на симпозиуме в Узбекистане, когда писала самаркандские памятники. И, конечно, продолжала писать в таком духе туркестанский мавзолей в разных ракурсах. И не только его. В общем, было ощущение, что из меня это «прёт», а когда это так, надо выплескивать. Так появилась моя желто-синяя серия.

А какая была идея?

Идея прикосновения. Прикосновение прошлого с настоящим. Прикосновение к древности. Туркестанский памятник – 14-го века. А мы живем в 21-м и все равно прикасаемся к прошлому. Прикосновение к святыне, прикосновение к духовности – вот это я имела в виду.

Обращение к духовной тематике – отражение твоего внутреннего этапа развития?

Я не могу сказать, что оно у меня появилось недавно. Интерес к духовной сфере у меня давно. Я серьезно обратилась к религии где-то в лет 25. Прямо очень сильно «ушла» в нее. Помню, когда еще многие не держали оразу, я держала.

Но в какой-то момент я поняла, что становлюсь человеком не от мира сего, что мне надо возвращаться и жить в мире. Я стала менее аскетично подходить к ритуалам и в целом к внешней стороне религии. Я знаю, что Бог находится в моем сердце. И это главное, что я должна знать и помнить.

Ну и даже без таких личных внутренних причин как было не обратиться к этой теме, если мы живем в Южном Казахстане?!

А раньше ты рисовала мавзолей?

Конечно. Но в другом стиле. Были разные варианты – и реалистический, и абстрактный. Я давно и не раз обращалась к этой теме. В новой серии хотела показать прошлое в современной стилистике. Чтобы было такое восприятие и понимание, что жить надо настоящим.

Я вообще часто говорю и стараюсь выразить в своих работах, что нужно идти в ногу со временем. Чтобы все успеть. Если будешь все время в прошлом, останешься там. Если будешь говорить о каких-то мечтах, можешь никогда их не достигнуть. А в настоящем надо продумывать все не на пять шагов вперед, как всегда говорят, а на 50. Тогда ты сделаешь что-то новое.

Вообще задача художника, я считаю, в том, что он должен показать новое видение, новое мышление, менять мышление зрителей. Если не полностью менять, то хотя бы посеять какое-то зерно. Так что эта серия работ не только передает мое внутреннее состояние, видение мира, но и содержит посыл зрителям.

Сколько всего работ в новой серии и сколько представлено на выставке?

Всего их на сегодня около 30. На выставке представлены 16. Большая часть из них изображает туркестанский мавзолей.

С чем связан выбор двух цветов картин?

Сам цвет, психология цвета иногда диктует тематику. Мне говорят: почему ты не возьмешь, к примеру, серый с розовым или каким-то другим. Я говорю: оно читаться не будет. Мы привыкли связывать с цветами определенные вещи. Например, мы не можем пить напиток голубого цвета. Нам кажется это странным.

Так и здесь. Если я холмы пишу в желтых и зеленых тонах, то понятно, что это земля, это природа. А здесь они не дадут нужного восприятия. Синий же придает ощущение воздушности пространству и архитектуре.

В синем также видят символ духовности, возвышенности.

Да. Желтый же ассоциируется со светом, свечением, душой, пространством, воздухом. То есть я не просто эти цвета использую. Я эти вопросы тщательно продумываю.

И чисто технически это совсем не просто. Кто-то может сказать: ну что там, просто взял синий, взял желтый. Нет, здесь разные тона. Иногда не могу подобрать нужный мне оттенок, я начинаю искать, смешивать между собой все имеющиеся краски.

Если вначале действуешь больше интуитивно (мы же, художники, все равно интуитивно некоторые вещи делаем), то потом поражаешься: ух ты, как же я догадалась! Но потом понимаешь, что это где-то у тебя там заложено, где-то там далеко. И ты вспоминаешь: а я же писала в подобной манере.

Так, в 90-е годы у меня были оранжево-синие картины, тоже контрастные. А сейчас я немножко «высветлила» цвет. И получается, что, если копнуть глубоко, я ничего нового не придумала – я это использовала раньше, просто «вспомнила». Правда, там были единичные произведения, а здесь вышла целая серия.

Некоторые видят в выборе сине-желтого цвета актуальный внешнеполитический подтекст – отклик на войну в Украине, выражение солидарности с украинским народом.

Да, об этом мне часто пишут в комментариях на публикации работ в соцсетях. Отмечу сразу: это никак не связано – просто так получилось, совпало. Я не против, когда так говорят. Если кому-то хочется так воспринимать мои картины, я не возражаю.

Некоторым, наоборот, это не нравится. В Узбекистане, куда я недавно ездила, мне сказали, что я на этом делаю себе рекламу. Я объяснила, что вообще-то начала свою серию до 24 февраля 2022 года. Я работаю над этой серией уже почти три года. Мне заявили в ответ: тогда везде об этом пишите. А зачем я буду оправдываться перед кем-то и каждый раз все объяснять?!

Конечно, я за Украину, хочу, чтобы она победила. Потому что я против завоевательной политики, против того, чтобы убивали людей. Но мои картины, повторюсь, никак с этим не связаны. Мне не хочется вставать на чью-то сторону. Я не хочу противостояния – это моя философия.

Я знаю, что ты долго думала над названием выставки. Почему остановилась на «Рефракции»? 

Этой серией картин через мое творчество хочу выразить свою рефракцию. Это – мое видение мира, мое преломление света, цвета, тонов, композиции, воздуха.

Но ведь такое можно сказать о любой выставке, это не отражает главную визуальную особенность выставленных работ.

Возможно, но я заявила и вижу эту серию именно так. До этого хотела назвать ее композиционной симфонией – так обозначил серию один мой коллега, либо голубой или желто-синей симфонией.

Слово «рефракция» несет в себе также идею перелома, перемен. Есть такой смысл?

Перелома – нет, но перемен — возможно. Почти во всех своих сериях я придумываю что-то новое. Например, в желто-зеленой были гладкие переходы, было восприятие скольжения, гармонии. А здесь у меня все резкое, контрастное, яркое. Очень мало полутонов, переходов, растяжек. Этим выделяется моя желто-синяя серия, в этом изменения.

Карлыгаш Кансейт. «Дороги в мавзолей». 2023 г.

Можно сказать, что это новый этап или период в твоем творчестве?

Да, можно. Я уже говорила, что в 90-е годы делала какие-то подобные вещи, но, конечно, не точно такие же. И тогда я на них не сосредоточивалась, не делала большую серию, как сейчас.

Как можно определить ее по стилю?

Мы с коллегами рассматривали разные варианты и пришли к выводу, что это метафизический минимализм. Метафизический – потому что работы философские по содержанию. Минимализм – потому что я мало использую цвета и другие изобразительные средства и приемы.

А откуда идет минимализм?

Это внутреннее мое состояние. Я вообще девушка импульсивная. В молодости была вообще чрезмерно импульсивной. Могла взорваться, ругаться, если что-то было не так. Но я поняла, что надо над этим работать. Поняла, что надо воспитывать себя, усмирять взрывной характер. Потому что это некая невоспитанность, когда ты не умеешь управлять собой.

Так что не просто так я взяла и решила так писать. Я над этим долго работала, перестраивала свои взгляды на мир, поменяла восприятие каких-то вещей, стала смотреть на многое с другой позиции. Стала проще, гораздо более сдержанной, чем раньше.

И эти мировоззренческие изменения вылились в художественный шаг.

А как без этого, это же моя суть! Если смотреть на картины великих художников, можно увидеть, о чем они думали. Я своим студентам говорю всегда: можно даже сказать, что ел тот или иной художник. У каждого есть потребности, и они выражаются в картинах. Например, по работам Рубенса видно, что он дорого жил и вкусно ел.

Желто-синие «высказывания» уже заканчиваются или все еще продолжаются?

Я — как Алла Пугачева, которая говорит, что все, это последний концерт, потом я ухожу, и все никак не заканчивает петь… Я тоже пока не могу остановиться (смеется). И не только в этой серии.

Например, картины, в которых основным фоном выступал оранжевый цвет, как я думала, закончились в 2018 году. Но совсем недавно я опять написала такую. Или мои желтые холмы – они до сих пор продолжаются. Если я еду писать пейзаж, то обязательно будет желтый цвет. Я не могу оторвать его от себя. Это не то что серия – это уже во мне, часть меня.

Помимо желто-синей серии, идет ли сейчас параллельная работа над другими сериями или единичными картинами?

Конечно. У меня почти всегда идет параллельная работа над разными сериями. Не все художники так делают, не все это приветствуют. Вообще художники любят работать в одной серии, стиле. А меня это раздражает. Я – женщина, я хочу меняться, я не могу одно и то же носить и думать об одном и том же.

Например, у меня есть серия, которая уже длится несколько лет. Я хотела бы представить ее на следующей персональной выставке. Пока же я ее практически нигде не выставляла – только пару работ в Instagram. Это – «Трансформация». Трансформация, скорее всего, меня самой. Я меняюсь, хочу поменяться, стать другой сама не знаю почему.

Может, такой возраст наступает?

Мне кажется, я всю жизнь меняюсь как художник. Если художник не будет меняться, то что в нем будет интересного?! Я все время говорю: секрет молодости в том, что ты должен постоянно меняться. Если я нахожусь постоянно в каких-то поисках, задумках, это и есть сила молодости. Мне важно меняться.

Сколько всего у тебя было персональных выставок?

Много – около 20. Первую я сделала в 1986 году, когда еще была студенткой шымкентского художественного училища. Вторую – в 1992 году. А начиная с 2002 года «персоналки» были почти каждый год.

Как думаешь, как часто должен выставляться художник?

Как минимум через каждые пять лет. В молодости я делала много выставок. У меня было много сил, я много писала, мне надо было заявить о себе. Потом постепенно это желание стало угасать. Я пишу, а выставляться не стремлюсь. Когда становишься старше, кажется, что персоналки особо не нужны. Но без выставок невозможно.

Потому что художник должен напоминать о себе?

Да. Это, во-первых. Во-вторых, когда выставляешься в пространстве, видишь себя, свои ошибки, сравниваешь себя с кем-то другим. Даже у моих студентов на просмотрах это происходит: до этого им казалось, что все их работы нормальные, а выставились – и увидели свои изъяны. Так и работы художника: пока их не выставишь, пишешь в маленьком пространстве, дома, это одно, но совсем иначе они смотрятся в выставочном большом пространстве.

Есть сейчас что-то еще, помимо «Трансформации»?

Да. Есть национально-политическая серия. Один из ее образцов – картина с тремя девушками в чапанах, символизирующих Казахстан в разное время, под названием «Три времени» – уже достаточно известна. Еще есть серия натюрмортов в национальном стиле. Есть постимпрессионистическая серия – там Абай, простые люди…

Не знаю, когда я все это успею сделать и представить. Но все это в моих планах на ближайшие 20 лет. Без этого – планов — я не могу. У меня есть видение размеров, тем, цвета. Уже и холсты приготовлены, и красок валом. Главное – чтобы хватило времени все это использовать, осуществить все, что я задумала. Наверное, с желто-синей серией все-таки пора уже заканчивать.


Карлыгаш Кансейт казахстанская художница и педагог. Родилась 10 октября 1968 года в Шымкенте. В 1987 году окончила шымкентское художественное училище им. А. Кастеева. После окончания худграфа педагогического института М.Ауэзова международного казахско-турецкого университета в 1993 году начала преподавать в колледже искусств и дизайна им. А.Кастеева (г. Шымкент), где и работает по сей день. Магистр искусствоведения, член союза художников РК, союза художников-педагогов Казахстана, международного независимого женского фонда художников «Тан Шолпан». Награждена медалью «Мәдиниет саласының үздігі» (отличник культуры Казахстана). Участница десятков международных, республиканских, городских выставок, международных симпозиумов. Работы хранятся в музеях Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Северного Кипра, а также частных коллекциях Казахстана, России, Швеции, Канады, США, Японии, Сингапура, Израиля.

Обложка и фото: Калшабек Нурислам.

Лаура Копжасарова

Автор Art of Her в г. Шымкент.

View Comments

  • Отличная статья. Хорошо расскрыли и тему и взгляд художника. Мне очень
    понравилось.
    Спасибо

  • Какие замечательные работы, молодец Карлыгаш! И статья отличная!

Recent Posts

Созданный Альянс кинематографистов Казахстана возрождает кинопремию «Тулпар»

Национальная киноакадемия, Союз кинематографистов и Лига кинематографистов объединились в Альянс кинематографистов Казахстана. Уже в этом…

2 августа, 2024

Айдара Омарова назначили врио президента «Казахфильма»

Азамат Сатыбалды покинул пост главы киностудии имени Шакена Айманова. Временно исполняющим обязанности президента «Казахфильма» назначен…

2 августа, 2024

Новый логотип Лондонского музея вызвал неоднозначную реакцию британцев

Лондонский музей, ранее известный как музей Лондона, представил свой новый логотип в виде белого фарфорового…

1 августа, 2024

Фаррелл Уильямс предлагает вернуть конкурсы искусств на Олимпийские игры

Американский рэпер и креативный директор Louis Vuitton Фаррелл Уильямс предлагает вернуть конкурсы искусств на Олимпийские…

1 августа, 2024

Более 1,5 млн зрителей посетили театры Казахстана с начала года

Всего с начала года состоялось 170 премьерных спектаклей в 57 государственных театрах страны. Об этом…

30 июля, 2024

Великобритания не будет строить тоннель недалеко от Стоунхенджа

Новое правительство Великобритании приняло решение отказаться от проекта строительства тоннеля недалеко от Стоунхенджа. Проект стоимостью…

30 июля, 2024