Искусство — лекарство с губительным побочным действием?

Заметка — размышление на основе биографии Винсента Ван Гога от Игоря Батурина.

В массовой культуре давно сложился образ художника как страдающего нонкомформиста, который подлинно счастлив только в минуты страстного творческого порыва. Он возносит хвалу искусству за то, что оно наделяет его жизнь счастьем и смыслом. И в то же время проклинает нескончаемые эмоциональные и финансовые тяготы, которые составляют его быт. В чем здесь подвох? Почему целительный свет искусства не заливает жизнь художника если не полностью, то хотя бы по большей части?

Для ответа на этот вопрос давайте обратимся к биографии гениального Винсента Ван Гога.

Известно, что живописец имел напряженные отношения со всеми близкими родственниками. Властный, жесткий отец — пастор, желал чтобы сын шел по его стопам и сделал карьеру церковного служителя. Неуравновешенная гневливая мать поддерживала волю отца. Брат Тео, хоть и всегда помогал Винсенту деньгами и морально, так и не мог понять выбора старшего брата быть бедствующим художником.

Чаша хрупкого внутреннего мира Винсента с ранних лет была опрокинута отсутствием поддерживающего тыла внутри семьи.

Можно справедливо заметить, что Винсент сам испортил отношения со своей семьей, когда выбрал своим признанием творчество. Тем более, что в биографии художника был период, когда он не нуждался в деньгах и был удовлетворен жизнью. Несколько лет Ван Гог, под руководством и протекцией Тео, успешно продавал чужие картины. Путешествия, окружение предметов искусства, довольная семья. Решение бросить это дело выглядело неразумным и странным.

Но все встает на свои места, если вспомнить, что Винсент уже с детства сильно отличался от других детей по характеру, поведению и требовал к себе особого подхода. Вот что он писал о своем детстве: «Я был очень серьезным ребенком, склонным к глубокой меланхолии», «Я не был особенно счастлив в детстве, и мне было трудно в школе». Стал бы этот человек стремиться к жизни нищего художника, если бы в кругу родных и близких его изначально ждало понимание и принятие?

Хотя художник влачил одинокое и бедственное существование, он не был один. Картины не пользовались спросом, отбирали у него средства к существованию, превращали его в маргинала и аутсайдера, но они облегчали ему общение с людьми. Так, из работ историка искусства Виктора Ван Де Ри (Victor E. van de Ree) мы знаем, что Ван Гог часто иллюстрировал свои дневниковые записи и письма, дарил свои картины и графику друзьям и коллегам — художникам.

Он также надеялся найти искреннее и глубокое понимание у зрителя через свое ни на что непохожее творчество. Коммерческий успех, добытый фальшью и тенденциозностью в творчестве, не сделал бы Винсента счастливым. Он оставался бы таким же непонятым и одиноким, как и в своей семье.

В периоды ярких душевных подъемов Ван Гог мог творить по многу часов в сутки день за днем. По мнению многих искусствоведов, художник самостоятельно усугубил течение своих психических расстройств тем, что чересчур сосредоточенно изучал собственные переживания. Если долго всматриваться в мольберт, то в какой-то момент мольберт начнет всматриваться в тебя. Известно, что любым лекарством можно навредить себе, если принимать его в слишком больших количествах. Даже если это искусство. Винсент вредил себе и понимал это. Он говорил об этом так: «Я вкладываю в свои работы свое сердце и душу, но в процессе теряю рассудок».

И в то же время, он писал: «Единственное время, когда я чувствую себя живым — это когда я рисую», «Искусство дает мне жизнь и сохраняет мою душу от разрушения». Он приобретал нечто более ценное, чем телесное и психическое благополучие. На самом деле, в этом нет никакой загадки. Для многих из нас здоровье является разменной монетой на пути к собственной реализации, а не самоцелью. Просто художник выражает себя очень ярко и очень громко.

Винсент Ван Гог прожил тридцать семь лет, но за десять лет создал более двух тысяч картин. Это невообразимая продуктивность. Несомненно, в его жизни было множество испытаний. Однако несомненно и то, что творчество сполна вознаграждало его острейшими переживаниями осмысленности, наполненности жизни. Он точно был счастлив за работой. В той степени, в какой нам и не снилось. Иначе бы он не оставил после себя такого количества картин.