Искусство и наука: интервью с лекторами Yemaa Artist Residence

В Атырау, в Центре современной культуры YEMAA, продолжает проходить вторая летняя резиденция для современных художников_ц YEMAA ARTIST RESIDENCE.

Институция вносит значительный вклад в развитие западно-казахстанского современного искусства и старается создать среду, в которой художники_цы смогут свободно экспериментировать с новыми медиа и традиционными методами, а также обмениваться идеями для реализации своих проектов. Одной из центральных задач команды YEMAA стало создание платформы для взаимодействия науки и искусства. Главной темой этого года является «Пятый элемент», в рамках которой участники_цы резиденции раскроют и покажут взаимодействие искусства, философии и науки с природными процессами. Особое внимание будет уделено наблюдению за растительным и животным миром реки Жайық.

Кураторки резиденции разработали специальную образовательную и исследовательскую программу, в которой принимают участие лекторы и менторы из различных сфер научной и художественной деятельности.

Art of Her поговорил с лекторами резиденции Дауреном Калиаскаром и Дмитрием Мельниковым о симбиозе науки и искусства, проблемах сохранения природы и о ролях постколониальной теории в будущем.

Даурен Калиаскар, магистр почвоведения (Канада), выпускник президентской международной стипендии «Болашак». Даурен имеет более десяти лет опыта в аграрной науке, а также является лауреатом ряда грантов, наград и премий.

Расскажите пожалуйста, почему тема резиденции Вам отозвалась, и чем Вы сейчас занимаетесь? 

Мне интересны биология, искусство, наука и ремёсла. Я посещал художественную школу и очень сильно увлекался биологией. Именно поэтому симбиоз науки и искусства в резиденцииYemaa меня заинтересовали. Сейчас я являюсь студентом в университете Альберта в Канаде. В течение 4-х лет я планирую изучать проект по восстановлению пастбищ методом внесения различных препаратов, в том числе и микроорганизмов, или посевом диких дикорастущих растений, которые раньше были на этих пастбищах. 

Насколько сложно Вам было давать лекции о разных направлениях биологии, учитывая что Ваша специализация – почвоведение? 

Да, я не биолог, но, как и упоминал ранее, с детства очень сильно увлекался биологией. Моя семья имела отношение к агрономии, почвоведению и зоотехнике. Участие в биологических олимпиадах в школе, чтение книг и просмотр фильмов по этой теме усилили этот интерес. Меня привлекала история развития наук, в том числе и биологии. У нас мало отражено влияние Аристотеля и Аль-Фараби на развитие мировой науки. Изучение истории науки также позволило понять то, как на протяжении 2000 лет менялись методы и подходы к изучению дисциплин. Я также изучал различные аспекты биологии, от ботаники до микробиологии и биогеохимических процессов в почве, что дало мне более широкий обзор.

Это Ваш первый опыт участия в арт-резиденции. Поделитесь, пожалуйста, Вашим опытом взаимодействия с искусством. Вы показывали ребятам на лекциях примеры междисциплинарных работ biological art. Как Вы думаете, какое будущее у таких междисциплинарных проектов?

Да, это мой первый опыт участия в резиденции лектором. До этого я участвовал в art and scienceкак резидент. Искусством я также увлекался с детства: делал скетчи, графические наброски. В науке мы часто делаем презентации, для которых также требуется подача материала в красивой форме. Я старался объяснять сложные природные процессы визуализацией. Я думаю, что биоарт имеет большой потенциал, потому что это возвращение к истокам, как в эпоху Возрождения, где не было разделения на ученых и художников. Обычно они использовали схожие или совместные методики изучения мира. То же самое мы используем в биоарте. 

Учёные уходят от сухого академического стиля в исследовании к более абстрактному мышлению. Таким образом Леонардо да Винчи придал новое дыхание науке, дал идеи, которые стали толчком развития анатомии, потому что он много рисовал.

Перейдём к Вашим интересам. Расскажите, какие темы  Вас сейчас волнуют, над чем Вы работаете в данный момент? 

Мне тяжело ответить на этот вопрос, потому что меня интересуют разные области, начиная с почвоведения. Как можно бороться с эрозией почв?  В Казахстане это трудно решить, потому что у нас слабо развито законодательство по защите почв, нет особенного контроля над правильным использованием этого ресурса. Также меня интересует история науки, в том числе история почвоведения. Помимо этого, я буду заниматься исследованиями в рамках докторантуры, она будет длиться 4 года в Канаде с полным финансированием со стороны университета. В Альберте почвы аналогичны почвам в Северном Казахстане. На севере хотят восстановить почвы, которые раньше использовали для пахоты или как пастбища, но почва, на которой долгое время пасся скот, разрушается, и я буду изучать вопрос о том, как восстановить ее посевом дикорастущих аборигенных растений и как это повлияет на микрофлору и микроорганизмы.

Тема Вашей финальной лекции – «Почвеведение — рациональное использование ресурсов». Мы знаем, что Вы очень много работали в поле, в аграрной промышленности, в агропромышленном секторе. Расскажите, в качестве кого Вы работали  и что вообще происходит в нашей стране, какова стратегия планирования?

За последние 3 года я один семестр проработал ассистентом кафедры почвоведения в университете имени Сакена Сейфуллина. Затем я работал в национальном центре, в Степногорском отделении биотехнологий. Перед тем как поступить в докторантуру, я работал в частной компании КСФ, которая производит биопрепараты для сельского хозяйства.

В университете я давал курс лекции по почвоведению, но видя слабое развитие  инфраструктуры университета и отсутствие интереса со стороны руководства в развитии кафедры, я ушел в институт биотехнологий. Там была молодая команда учёных, которая занимались разработкой биопрепаратов для нужд сельского хозяйства. Я участвовал в проекте по сохранению продуктов овощеводства, например моркови. Мы решали проблему долгосрочного хранения моркови на складах. Команда изучила почвенные микроорганизмы, и вывела препарат на основе микроорганизмов, выделяющих токсины, которые вредны для бактерий и безопасны для людей. Этот препарат используется и по сей день. Частью моей работы было проведение опытов на различных культурах растений и на разных участках и полях по всему северному Казахстану, Акмолинской области и Костанайской области.

Одна из основных проблем Казахстана в агропромышленной сфере заключается в неразрешимости вопроса о правах на земельные участки, в том числе в том, что большинство земель арендуется на срок 49 лет. Если бы люди знали, что это их земля, передающаяся из поколения в поколение, то и отношение к использованию ресурсов, забота и уход за участками изменились бы в лучшую сторону, а экологическая система Казахстана была бы более стабильной. Нужно менять подход к тому, как использовать земельные ресурсы. 

Почему кочевой метод использования земли оказался более эффективным? Потому что у нас степной ландшафт и мало осадков, много ветров, и если каждый раз пахать землю, почва будет подвержена ветровой или водной эрозии. У нас плодородный слой 20-30 см, и чтобы его набрать, почве нужна не одна сотня лет, а при кочевом скотоводстве земля не использовалась на протяжении полного периода и не все участки использовались. Был баланс потребления ресурсов.

Во времена освоения целины уменьшение поголовья скота и увеличение пахотной земли какое-то время позволяло получать высокий урожай. Однако, сейчас мы видим последствия не совсем правильного использования земли. У нас до сих пор бывают пылевые бури, которые уносят посевной материал, как в прошлые года.

Я считаю, что биоарт особенно актуален сейчас, когда существует много проблем с экологией, таких как Арал, или надвигающиеся проблемы с Каспием и Балхашом. Эти проблемы нужно донести до граждан Казахстана и вовлекать большие массы людей в защиту природы. Я рад, что резиденция выбрала эту тему.

В целом сейчас наблюдается взаимосвязь всех сфер жизни. На примере реки Жайык в Атырау: идёт обмеление и, соответственно, страдает не только человек и его хозяйство, страдают также животные и растения, в целом все организмы, которые живут в этой экосистеме. Существует множество тем, которые могли бы быть интересны художникам. Проблемы Каспия, исчезновение Золотоордынских городов, проблемы с миграционными птицами – все это может послужить темой для биоарта.

Дмитрий Мельников, магистр в области евразийских исследований (Nazarbayev University), магистр философии (ЕНУ им. Л. Гумилева). В настоящее время PhD-кандидат на факультете религии и теологии Свободного Университета Амстердама (Нидерланды). 

Расскажите, пожалуйста, почему тема резиденции отозвалась Вам и чем Вы сейчас занимаетесь? 

Да, действительно тема резиденции очень интересна. Она сразу меня заинтересовала. Я думаю,вопрос изменения и понимания природы, окружающей действительности очень актуален. Мы живём в такое время, когда меняется научная парадигма, видим последствия экологического кризиса. Эти и другие причины приводят нас к мысли о том, что нужно менять наше мышление и поведение. Всё начинается с того, как мы понимаем природу, окружающую действительность.И возникает вопрос, почему наше понимание природы привело нас к такому хищническому отношению к ней? Что было не так с нашем пониманием окружающей действительности? И что было нет так с проектом науки, который появился в новое время и принёс много результатов для развития нашей цивилизации, но между тем привел нас к глубокому кризису. Тема «Пятый элемент» ставит вопрос таким образом, что в нашем понимании природы есть возможности, которые мы, вероятно, упустили. Это интересная сфера, где можно находить новые смыслы и новые решения. И это связано с моими научными интересами и тем, чем я занимаюсь в философии.

В частности, меня очень интересует тема пространства. Пространство – это базовая матрица нашего опыта, во многом то, как мы понимаем мир и природу. Сама идея природы тесно связана с идеей пространства. В новое время появилась идея гомогенного объективного пространства и именно так мы начали понимать природу. Она перестала быть по-настоящему живой и стала объектом для манипуляций. Я думаю, что нам нужно изменять наше понимание пространства, как чего-то однородного, изменив тем самым и наш подход к природе.

Каковы общие современные проблемы философии? Самые популярные темы среди исследователей? 

Философия очень обширна и разнообразна, поэтому сложно обобщить. Сейчас очень важна тема, связанная с постгуманизмом, мысли и их исследования. В целом это означает, что мы отказываемся от традиционной модели мира, где в центре стоит человек и все сводится к нему.Ведь только человек обладает сознанием, а значит только человек является деятелем в подлинном смысле этого слова. Человек решает все, и только он представляет ценность. Впостгуманизме происходит отказ от этой идеи. И это приводит к тому, что мы признаем, что мир живого тоже состоит из разных агентов (агент в философии – это тот, кто может действовать). Что не только человек может действовать, коммуницировать и познавать, но и весь мир живого пронизан этим. И мы должны уметь вступать во взаимодействие и строить свою реальность с другими нечеловеческими существами. Я думаю, что тема арт-резиденции очень хорошо согласуется с этим современным направлением мысли. И это одна из причин, почему меня сразу заинтересовала резиденция «Пятый элемент». 

Это Ваш первый опыт участия в арт-резиденции? Поделитесь Вашим опытом во взаимодействии с искусством. 

Да, это мой первый опыт участия именно в арт-резиденции. Я, конечно, слышал об их существовании, но наша арт-резиденция, которая сейчас проходит в Атырау, не совсем типична. Это довольна большая образовательная программа. И мне очень нравится этот формат. Арт-резиденция – это вообще очень интересно. Я, например, работаю с художниками. Они думают о возможных проектах, и эта междисциплинарность очень важна. По поводу взаимодействия с искусством – такой опыт у меня есть. Мне очень интересно искусство, особенно современное.

Какое место в мировом общественном диалоге, в академии занимает современное искусство?

Современное искусство мне интересно, потому что это – авангардная сфера мысли и опыта. Современное искусство очень концептуальное, очень философское. Оно похоже на философию, причем нередко современные художники ставят философские эксперименты над действительностью. Часто современное искусство – это попытка увидеть структуру, границы,пределы реальности, того, что мы считаем реальным и понять, почему это так. Современные художники ищут ответ на вопрос «А можем ли мы по-другому мыслить реальность или какие-то конкретные объекты»? Они меняют наше видение, экспериментируют с устоявшимися взглядами, структурами. На мой взгляд, это очень философская задача и мне это интересно. Дело в том, что если философия этим занимается концептуально, в форме рационального мышления, то художники имеют свой арсенал, могут быть использованы различные медиа, создается произведение, которое имеет какую то материальность – все это делает современное искусство такой важной формой мышления о вопрошании и деконструировании мира и построении альтернатив нашего понимания. Также я хочу отметить, что в нашей арт-резиденции происходит диалог между искусством и наукой (art and science). Если мы возьмем естественные науки, которые традиционно исключали из себя воображение: сейчас, в ситуации пересмотренной научной парадигмы, возникают формы мышления, которые считают, что воображение в науке вполне допустимо, что ученый может что-то понимать через воображение. Это открывает огромное, интересное и до конца не понятое пространство взаимодействия между наукой и искусством, но и, вместе с тем, с различными духовными практиками, практиками изменения сознания, со всеми традициями и эндогенным знанием, которое было во многих традиционных культурах, в шаманизме. Благодаря открытости искусству, воображению и духовному опыту наука радикально меняется.

Дмитрий, над чем Вы работаете в данный момент?

У меня разные интересы в разных сферах. Мне кажется, что это хорошо и плодотворно для исследователя гуманитарных наук, но основное направление моих исследований связано с моей диссертацией. Это исследование трансцендентного, или изменение понимания трансцендентного в современной культуре. Трансцендентное – это идея о том, что есть некая область реальности, которая находится вне опыта, который мы получаем через органы чувств. Я исследую, как меняется понимание образов трансцендентного. Это новые направления мысли, новые исследования, практики в философии и искусстве. Думаю, что тема трансцендентного очень важна, потому что она связана с вопросом открытости нашего мышления и тем, как мы понимаем наш собственный опыт и насколько мы можем быть другими. Для меня тема трансцендентного непосредственно связана с вопросом освобождения нашего мышления, расширения нашего опыта, возможности каких-то новых перспектив. Это специфическая и очень глубокая тема, поэтому, если говорить о ней более детально, это требует времени.

Недавно в издательстве «Целинный» у Вас вышел сборник «Казахстан, лабиринты современного постколониального дискурса». Чему он посвящен. 

Это долгожданное событие для нас, для коллектива авторов этого сборника. Сборник посвященважной, как мы считаем, для казахстанских социальных и гуманитарных наук, теме применения постколониальной теории. В казахстанском сборнике мы исходим из того, что колониальность,постколониальное состояние, деколониальность – все эти понятия могут иметь несколько разные смыслы. Они по-разному приложимы к разным контекстам, потому что сама история колонизации и колониальности была очень многогранной. Нельзя взять идеи классиков постколониальной теории и применить их ко всем странам и их контекстам, поскольку мы должны учитывать, что процессы шли по-разному в разных частях мира. Для нас важно понять, как мы можем говорить о колониальности, постколониальности и деколонизации относительно Казахстана, потому что наша ситуация безусловно отличается от каких-то классических постколониальных ситуаций, как например в Индии или в странах Африки. Нам интересно было посмотреть на культурный материал и увидеть, как процессы переосмысления колониальности происходят у нас. Моя глава  посвящена современной литературе Казахстана. Я исследую произведения современных авторов, пишущих на русском языке. Я пришел к выводу о том, что казахстанские писатели и поэты глубоко и интересно рефлексируют на эту тему. Во многом потому, что это их собственная ситуация. Это авторы поколения, которое возникло после Советского Союза, примерно в 2000–2010-е годы. Они переживали процесс изменения идентичности, им важно было понять, каково их место в рамках казахстанской, казахской культуры.

Как Вы думаете, какой будет роль постколониальной теории в будущем, в общественном диалоге и в строгих академических кругах?

Мы знаем, что сейчас в мире, в социальных и гуманитарных науках, темы постколониальности и деколонизации очень важны. Это один из главных подходов, это угол зрения, который соответствует современному взгляду на мир, общество и культуру. Для меня, как для философа, постколониальная теория не сводятся только к политическим вопросам, тем более что мы здесь говорим о колониальности – а это, прежде всего, некоторое состояние мышления, ситуация в области знания культуры, зависимости, перосмысления этой зависимости, поиска своей идентичности и так далее. Эта сфера намного шире, чем лишь политический вопрос. Постколониальные исследования интересны мне своей философской составляющей. Прежде всего, это касается эпистемологии – теории познания. Это связано с переосмыслением модерна. Модерн, или эпоха Нового времени – это период с 16-го века, который охватывает очень большой проект западной цивилизации по созданию эффективного высокотехнологичного общества. У этого проекта была темная сторона – колонизация и разрушение природы.  Мы живем в такое время, когда восхищение результатами модерна и эйфория от тех достижений, к которым привела наука и высокотехнологичная цивилизация, уже прошли. Нам нужно понять негативные последствия этой эпохи. Поэтому мы говорим о необходимости нового понимания природы, поэтому мы думаем о деколонизации. Темная сторона модерна была связана с определенным типом познания, который был назван единственно верным и объективным, а все остальные типы познания, – обобщенно они называются эндогенным или традиционным знанием, например анимизм или магия – были объявлены ненаучными. Мы стремимся признать глубокий смысл эндогенного взгляда на мир, в том числе всех традиционных практик и различных форм познания. Более того, современная наука приходит к этому. Современная наука меняется и открывает удивительные вещи. Например то, что растения издают определенные звуки, находятся в постоянной коммуникации. Шаманы многих народов говорили, что растения поют. Когда-то эти идеи воспринимались как фантазии, как явное заблуждение. Вообще постколониальная ситуация очень сложна, здесь очень важно не впадать в дуализм, в плохое или хорошее. Постколониальность – это ситуации смешения, когда колониальное и, условно говоря, колонизаторы смешались с колонизуемыми. Когда сложно отличить одно от другого. Поэтому я думаю, что постколониальные исследования – это важная сфера, связанная с фундаментальными изменениями и переосмыслениями в науке мира живого, а также нахождением невероятных перспектив. Этим и актуальна тема арт-резиденции «Пятый элемент».